«Спартак» 100 лет: истории клуба

После этого я уехал в аэропорт и взял билет в Москву. Пока ждал вылет, меня нашел начальник административного отдела и уговорил ехать в Кутаиси. Там вновь состоялся разговор с Блинковым, который сообщил: «Анзор Амберкович, вы авторитетный футболист. Вам надо сыграть в следующем матче. Таково указание нашего первого секретаря». Не согласился играть в Кутаиси, выходил сначала в матчах на выезде. Но это была уже не моя команда. Мне стало так противно. И тогда все-таки улетел в Москву. В «Спартак». В Тарасовку. К Старостину.

* * *

Рассказал Николаю Петровичу, что было в Кутаиси. И напомнил о разговоре, когда меня провожали из «Спартака». Тогда Старостин в присутствии Хусаинова, Осянина, Логофета, Ловчева и тренеров Симоняна с Исаевым, можно сказать, благословил на работу тренером. «Но если что-то не получится, – добавил он, – ждем тебя в «Спартаке». Николай Петрович, узнав, что произошло со мной в Грузии, покачал головой: «Грузины так поступили?!» Да, говорю, есть и такие, которые врут.

Тогда Старостин вызвал тех же ребят, которые провожали меня для разговора. Я был уверен, что они обрадуются моему возвращению. Но Женька Ловчев вдруг заявил: «Нет, предателям в своей команде мы больше дороги не даем!» И все промолчали. Даже мой друг Логофет, с которым мы дружили семьями. Хусаинов бы что-нибудь промолвил… Ну, ладно Коля Осянин – он всегда молчал. Женьке я тогда сказал: «Ты еще узнаешь, что это такое, когда из любимого клуба дают отказ». И всем объявил: «Спасибо, что сдержали слово». Мы же были как братья. Я ушел, обида осталась. Но любовь к «Спартаку» все равно сильнее.

Через несколько дней мне позвонил друг из Костромы, он был директором завода и, узнав, что я остался без работы, поспособствовал приглашению в костромской «Спартак», где меня назначили старшим тренером. Команда играла во второй лиге. На душе стало легко, мы победили в своей группе, затем играли стыковые матчи, но Кострому там засудили. Кстати, закончил играть я все-таки в «Спартаке», хоть и костромском. Там я провел всего несколько матчей, причем в нападении. Да, дело было, кажется, в 1974 году. Получилось так, что все нападающие выбыли – кто из-за-травмы, кто заболел. Так стал играющим тренером на несколько матчей – заявил себя. Играл нападающего в трех матчах, но голов не забил.

Почему люблю «Спартак» всю свою жизнь? Наверное, потому, что мой сосед по родному дому в Батуми Юра Чхартишвили – он потом профессором стал – выставлял на подоконник радиоприемник и мы всем двором слушали, как играет тбилисское «Динамо». Юра был сумасшедшим болельщиком «Динамо». А мне так понравились эти спартаковские фамилии – Симонян, Сальников, Исаев, Нетто… И я стал болеть за «Спартак». А может, больше назло Юре. В итоге сам попал в «Динамо» Тбилиси, начал там играть. И там, в общем-то, должен был закончить, но поперся в «Спартак». Потому что все должно было случиться именно так, как рассказал.

АНКЕТА

ГЛАВНЫЙ МАТЧ

Против киевского «Динамо» (1:0) в октябре 1969-го

САМЫЙ НЕУДОБНЫЙ СОПЕРНИК

Владимир Ларин из московского «Динамо»

ГЛАВНАЯ СПАРТАКОВСКАЯ ФРАЗА

«Корпус влево, портмоне направо» (Галимзян Хусаинов)

ЛУЧШИЙ ИГРОК «СПАРТАКА» ВСЕХ ВРЕМЕН

Галимзян Хусаинов

Слова и годы 1940-е

1941

ФРОНТОВИКИ

22 июня 1941-го «Спартак» должен играть с одноклубниками в Ленинграде, но матч отменен. Началась Великая Отечественная война.

Добровольцами отправляются на фронт начальник команды, а до этого вратарь Иван Филиппов, тренер Петр Попов и лучший спортсмен 1939 года вратарь Владислав Жмельков. Все вернутся домой с Победой.

Гвардии старшина Жмельков награжден двумя медалями «За отвагу» и орденом Славы III степени. Его судьба сложится трагически – после войны Жмельков вернется в «Спартак» и сыграет несколько матчей, но после проигрыша «Торпедо» 2:6 в воротах красно-белых больше не появится. Период в тбилисском «Динамо» и «Молдове» – неудачный, начинаются проблемы с алкоголем. В 1968-м фронтовика Жмелькова находят убитым близ его родных Мытищ.

Еще один спартаковец Анатолий Величкин во время Великой Отечественной погиб в бою, а Степан Кустылкин, который отправился на Советско-финскую войну добровольцем, скончался от ран в Ленинграде еще в 1940-м.

1942

АРЕСТ

Николай, Александр, Андрей и Петр Старостины арестованы и через несколько месяцев приговорены к 10 годам лагерей за антисоветскую агитацию, взятки и хищения.