Спартак

— Разве я о том забываю?! — снова обиделся Крикс. — Ты меня поучаешь как мальчишку! Но разве я плохо исполняю свои обязанности? Тогда лиши меня моей должности! Может, ты найдешь кого-нибудь более умного и достойного, кто с большей охотой, чем я, рискует в бою головой!

Спартак осуждающе покачал головой:

— Ах, Крикс, Крикс! Зачем ты это говоришь?! Никто не сомневается, что ты честно исполняешь обязанности. Тебя отличает храбрость, бескорыстие, благородство, знание военного дела. Мы все это знаем и добрые твои качества ценим! Но ты слишком горяч и недостаточно осмотрителен! Ты позволяешь своим страстям увлекать себя за ту границу, которая допустима для полководца!

— Что ты имеешь в виду, Спартак? — явно рассердившись, спросил Крикс.

— Сам знаешь, дорогой друг!

— Нет, Спартак, говори, если начал! Вождю следует говорить откровенно! Не должен подчиненный гадать над тем, чего он хочет или не хочет!

— Скажу! Скажу, не беспокойся, — согласился Спартак. — А пока ответь мне: у тебя есть золотые кубки и чаши?

— Есть, — нехотя признался Крикс.

— И много?

— С десяток.

— Откуда ты их добыл?

— Одни куплены по моему поручению в счет моей военной добычи, присужденной мне по жребию, другие принесли мне друзья в подарок.

— Какие у тебя щедрые друзья, Крикс! — усмехнулся Спартак. — Каждый раз приносят что-то очень ценное в подарок: то кольцо стоимостью в целое состояние, то золотые чаши! Ты бы познакомил меня с ними! Очень мне интересно на них хотя бы одним глазком взглянуть!

— Познакомлю… позже… — насупившись, отвечал самнит.

— Скажи, Крикс, для чего тебе золотые чаши и кувшины? — опять спросил Спартак. — Почему ты не можешь пить из глиняных или деревянных?

— Потому что я свободный человек, — ответил Крикс с раздражением. — Неужели непонятно?! Из глиняной или деревянной посуды пусть рабы пьют, а я ныне свободен и располагаю средствами. Поэтому я хочу пить из золотых кувшинов и кубков, хочу пить и есть на золоте, как римские сенаторы, как самый богатый из римлян — Марк Красс!

Спартак опять улыбнулся:

— Как ты, Крикс, ошибаешься, даже удивительно! Как раз Марк Красс, самый богатый человек из римлян, пьет и ест из самой простой посуды. Посуда серебряная или золотая выставляется редко, ради особо почетных гостей. Красс очень воздержанный человек, Крикс! И заметь, он — поклонник философии. А ты и не знал? Да, Красс — перипатетик, он сторонник этики Аристотеля!

— Пусть, если хочет, пьет даже из собачьего черепка! — проворчал Крикс. — А я хочу пить и есть на золоте. И многие наши тоже. Ты ведь слышал, наверное, эти строки поэта:

Коротки и быстротечны человеческие дни —

Сколько можешь, наслаждений в чаше жизни

зачерпни.

Так перестань же, Спартак, прижимать нас по мелочам! Не забывай той истины, которая высказана другим поэтом:

Тебе дано Судьбою царство, чтоб ты им правил

справедливо,

Ты должен избегать насилья и не таить его в груди.

— Так я, по-твоему, вас прижимаю? — возмутился Спартак. — Я — новый тиран?

— Я подобного не говорил, — отвечал Крикс. — Но это будет действительно тиранией, если ты не станешь давать нам жить как мы хотим, даже в мирное время. Достаточно, что мы все тебе беспрекословно подчиняемся в бою и в походе!

— Так я, значит, неправильно поступаю, я вас зажимаю? — снова переспросил Спартак. Обвинение казалось ему верхом несправедливости.

— Конечно, неправильно, — подтвердил Крикс. — Давно известно: власть полководца по своей природе близка к тирании, так же как безрассудство соприкасается с храбростью, расточительство с щедростью.

— Нет, Крикс, ты ошибаешься, — покачал головой Спартак. — С моей стороны нет даже и намека на тиранию. Я хочу порядка, дисциплины, бдительности. Только с ними, а не с золотыми чашами и кувшинами, в непрерывных попойках, в обществе юнцов и женщин можно побеждать на войне.

— Нет, Спартак, я не могу согласиться с тобой! — стоял на своем самнит. — Ни попойки, ни золотые чаши не имеют отношения к честному исполнению каждым своих обязанностей. Отдельные поражения могут быть в любом случае. Потому-то и говорит один из поэтов:

Рок в бездну трудностей порой нас бросит,

А после облегчение приносит.

А другой поэт считает даже некоторые неудачи полезными. Он так говорит об этом:

Сноси свою Судьбу, пусть даже Рок вершит

Не то, что ты хотел, — ты все ж не будь строптив.

Для мужа будет жизнь приятною тогда,

Коль в наслажденьях есть какой-то перерыв.

— Странно ты рассуждаешь, Крикс! — воскликнул Спартак, уже сильно рассердившись.