Спартак

Послышался четкий приказ забираться на городские стены. Легионеры закинули штурмовые лестницы[11]. На стену укреплений взобрались пехотинцы, обнажившие гладиусы. Они вдруг замерли, медленно опустили свои мечи. Легаты крыли благим матом своих центурионов, требуя, чтобы захлебнувшееся наступление было продолжено. Однако пехотинцы подходили к восставшим, которые не изменили своих поз с тех самых пор как начался штурм. Касались их кончиком гладиуса, кто-то пинал защитников ногой. Несколько тел упало со стены в ров. Послышались хлопки, с которыми тела бились о влажную землю. Осознание, что их обвели вокруг пальца, пришло слишком поздно…

Сквозь открытые нараспашку ворота гарнизона, виднелся силуэт города-порта. На улицах лежали трупы горожан, сломанная мебель, разбитые кувшины, предметы утвари. Многие дома оказались разрушены, многие сожжены. Амбары с запасами испорчены. Из небольшого порта исчезли корабли. Римляне прошли через город и обнаружили след рабов на дороге, ведущей из Кротона на северо-запад, вдоль побережья Ионического моря. След, вытоптанный тысячами ног, вдруг расходился в трех разных направлениях…

То, что произошло в Кротоне привело Красса в бешенство. Тела несчастных погибших так и остались лежать на улицах города. Никто не удосужился сжечь трупы и отдать людям последний долг. Злость Марка Лициния привела к тому, что легионеры не отдохнули во время ночного перевала — Красс на отрез запретил доставать палатки и строить лагерь, нарушая военный закон. Не успели первые лучи солнца осветить промерзшую землю, как римские горнисты протрубили сбор. Полулигой севернее Кротона, в месте где разделялся след моих легионов, могучее войско Рима приступило к построению. Единая армия римлян разделилась на три части. Я впервые видел армию римлян так близко и признаться честно от вида десятков тысяч вооруженных легионеров, в полном обмундировании, захватывало дух.[12] Имея в своем распоряжении такую армию, Красс мог покорить полмира, но не мог справиться с толпой рабов. Наверняка эти мысли, вкупе с присущей каждому римлянину самоуверенностью, заставляли римского полководца сделать свой следующий шаг.

Разделившись, легионы начали марш. Два легиона выступили по следу Тарка, который увел свой легион к стенам Консенции[13] в западном направлении. Еще два легиона отправились за Икрием, след легиона которого уводил на север, в сторону Петелии[14]. Марк Красс, лично возглавивший оставшиеся легионы и конницу, двинулся по следу Ганника, который вел на северо-запад, в Копии[15], не подозревая, что Ганник делает небольшой крюк, чтобы заставить римлян разделить свои войска.

Римские легионы форсировали свой марш, подгоняемые легатами и лично Крассом. Огромная многотысячная армия вскоре начала превращаться в слабо различимые точки на горизонте, затем эти точки скрыла утренняя дымка. Только теперь Рут, который не сводил с меня восхищенных глаз заговорил.

— Невероятно Спартак! — вскричал он.

— Рано радуешься, брат! — остудил я его пыл.

—Я никогда не сомневался в тебе, даже когда римляне загнали нас в петлю на Регии, но сейчас, — гопломах замолчал не в силах подобрать слов, чтобы выразить свое восхищение. В конце концов Рут сдался и смешно наморщил лоб, показав мне «козу» и высунув язык, жест которым я научил его накануне.

Я рассмеялся. Коза в исполнении гопломаха стоило дорогого. Рут смутился от моего смеха и принял серьезный вид. Все верно, пора переходить к делу.

— Мне нужны лучшие кавалеристы. Сколько в твоей коннице таких же бравых воинов как ты, брат?

— Все, — выпалил Рут и тут же ударил себя кулаком в грудь.

Я окинул гопломаха взглядом, переспросил.

— Кому из них ты дашь шанс в бою против себя?

Рут задумался, принялся загибать пальцы на руке, губы зашептали имена гладиаторов. Наконец, вслух сказал.

— Нас двенадцать, включая меня. С некоторыми ты уже знаком. Это Норт, Киргат, Залин, — гопломах перечислил всадников по именам.

Я кивнул, припоминая большую часть имен, названных гопломахом. С этими бойцами мне довелось познакомиться во время вылазки в римский лагерь, где они отлично зарекомендовали себя. Несколько имен я слышал впервые, но был уверен, что это отличные бойцы, на которых можно положиться в трудную минуту.

— Из этих людей сформируй отряды по два на каждое направление. Один из них ты возглавишь сам, для других выбери командиров, — приказал я.

Два мобильных отряда конницы должны незамедлительно выступить к Петилии и Консенции, чтобы предупредить Икрия и Тарка о наступлении римских легионов и дать по ним исчерпывающую информацию. При благоприятном стечении обстоятельств мои военачальники будут в городах к полудню, поэтому выдвигаться стоило прямо сейчас. После, интервалом в час, в Петилию и Консенцию направятся еще два отряда конницы, которые выберут иной маршрут следования и прибудут в города несколько позже. На случай если первый конный отряд в пути настигнет беда, второй отряд принесет военачальникам важную весть. Ситуация, в которой мы оказались, обязывала учитывать мелочи, поэтому я перестраховывался.