Спартак

Я поднес палец к губам, прося гладиатора заткнуться. Семерка у костра выглядела чересчур беззаботно для караульных. Разговаривали на повышенных тонах, спорили, как будто привлекая к себе внимание. Один из гладиаторов, исполнительный и верный Берт, хохотал во всю глотку. Окажись рядом римляне, так этот дикий хохот враги услышат за милю. Второй гладиатор, имя которого я забыл, подкидывал дрова в костер. Палили сосну. Поэтому, от костра шло столько дыма. Не оставалось сомнений, семерка привлекала к себе внимание!

Мой взгляд остановился на тройке гнедых, в отличие от наших животных, спокойно евших сено в стороне от кучковавшихся вокруг костра гладиаторов. Осмотрелся, но больше не нашел лошадей. Указал на кляч Галанту и Крату.

Следовало выйти из укрытия, обозначиться и выяснить, что происходит. Рука, все еще сжимала гладиус, но я решил спрятать клинок в ножны.

— Выйду, узнаю, что происходит. Пойду один, — заверил я.

— Уверен? — насторожился Крат.

— Прикроете!

— А что может произойти? — уточнил Крат, которому казались странными мои слова.

— Чтобы не произошло, не вздумайте выходить из укрытия и мчитесь к Ганнику!

Крат и Галант озадаченно переглянулись, но оба кивнули. Я попросил обоих повторить слова пословицы, которые следует передать Ганнику. Галл и парфянец без ошибок повторили слова на латыни.

Я выпрямился, уверенно вышел к костру. Гладиаторы, весело проводившие время и смеявшиеся во весь голос, вдруг резко замолчали, как будто увидели перед собой приведение. Переглянулись. Поспешно вскочили на ноги. Я окинул взглядом каждого из них, остановился на Берте, смеявшемся громче всех.

— Кто объяснит, что происходит? Ты Берт? — проскрежетал я.

Берт насупился, пожал плечами, ехидно улыбнулся.

— Да вот, остановились на перевал! Присоединишься? — улыбаясь, ответил он.

Я не успел ответить — за спиной раздался хруст ломаемой сосновой ветви. Я насторожился, схватился за гладиус, но замер. В затылок уперлось острое лезвие. Гладиаторы у костра выхватили оружие, но вместо того чтобы наброситься на врага, угрожавшего мне расправой, все семеро остались стоять на месте с невозмутимыми физиономиями.

* * *

— Поднять руки. На колени! — сухо скомандовал незнакомец твердым голосом, со знанием дела.

Я подчинился, не отпуская из рук меча. Стоило человеку, лезвие которого больно упиралось в мой затылок, сделать одно неверное движение, и я прикончу его на месте. Однако незнакомец был не так глуп, чтобы подставляться.

— Бросай оружие, Спартак, — язвительно скомандовал он.

Он надавил сильнее. По затылку потекла кровь. Я нехотя разжал ладонь. Гладиус свалился у моих ног. Незнакомец приказал убрать меч одному из гладиаторов у костра. Тот повиновался. Я почувствовал, как заходили мои желваки. Предательство! Ловушка, подстроенная моими людьми.

В чаще послышались голоса, к лагерю у костра вытолкали обезоруженных Галанта и Крата. Оба держали руки над головой. Я узнал лица бойцов, приставивших клинки к спинам моих товарищей. Предателями оказались кавалеристы конного отряда Рута, из числа тех, что гопломах рекомендовал для сложной вылазки в Копии! Так вот откуда взялись три лошади у пехотинцев Ганника…

Кавалеристы, грубо подталкивая, сопроводили Крата и Галанта к костру. Выходит, нас заметили до того, как я велел мужикам не вмешиваться… Так просто галла с парфянцем не взять, к ним подошли со спины. У костра их усадили на колени, заставили держать руки над головой.

— Сейчас ты сядешь на колени рядом с друзьями и поднимешь руки над головой, — послышалось из-за моей спины.

Ничего не оставалось, как подчиниться. Я твердо знал, что если тебя не убивают сразу, то у тебя остается шанс спастись, поскольку ты представляешь интерес для захватчиков. До тех пор следовало выполнять распоряжения, как бы не хотелось обратного. Я опустился коленями на холодную, подтопленную от таявшего снега землю, оказавшись по левую сторону от Крата и Галанта.

— Извини, мы подвели, — шепнул Крат

— Все в порядке.

Мне, наконец, удалось встретиться глазами с незнакомцем, угрожавшим мне клинком. Я узнал в нем старшего отряда всадников, выехавших в Копии на час раньше нас. Теперь уже предсказуемо.

Галант, для которого происходящее стало ударом, громко обвинял гладиаторов в предательстве. Когда галла подвели к костру, и он увидел среди предателей Берта, своего партнера по игре в кости[3] во время регийского стояния, то вскричал.

— Убью!

В ответ прилетел увесистый удар рукоятью гладиуса. Галант завалился наземь. Слышалось его хриплое дыхание. Никто не собирался церемониться. Но как я уже подмечал, никто не собирался убивать. Мы зачем-то понадобились предателям.

— Я говорил тебе, что он никуда не денется, Утран? — говорил Берт, обращаясь к всаднику, угрожавшему мне своим клинком.

Я пометил имя одного из них в своей голове. Утран довольно хмыкнул, потер руками, выпачканными в саже.

— Выдели людей, чтобы забрали их лошадей, — распорядился он. — Сразу говорю, что коня Спартака заберу себе!