Спартак

[5]Пилум — метательное длинное железное копьё, с крючкообразным концом, для бросания с близкого расстояния, состоявшее на вооружении легионов Древнего Рима

[6]Пугио (лат. pugio) — древнеримский обоюдоострый широкий кинжал. Использовался как личное оружие легионеров, ауксилариев

(солдат вспомогательных частей) и младшего командного состава римской армии (центурионов, опционов, знаменосцев).

[7]Единица длины, альтернативное название рода (rod). 1 перч = 16,5 футов или 5,0292 м

[8]Тенторий (лат. tentorium) — походная палатка в армии Древнего Рима. Предполагается, что палатки шились из ткани или кожи, крепясь веревками железными или деревянным кольями к земле. В каждой палатке помещалось 8-10 человек (контуберния), а их надзиратель назывался деканом

[9] Палатки офицеров были больших размеров, поскольку в них проводились военные собрания. Личную палатку имели военные офицеры, начиная с центуриона. Чем выше должность, тем больше палатка.

[10]Tesserarius (Тессерарий) Помощник опция. В его обязанности входили организация караулов и передача паролей часовым

[11]Преторий или Преториум — место размещения палаток высшего офицерского звена в лагере римской армии

[12] Квестор (лат. quaestor < quaerere — буквально «расспрашивать; расследовать») — один из римских ординарных магистратов. В описываемый период существовало 20 квесторов, часть из которых прикомандировывались к военачальникам для ведения финансовых дел их армий (выдача сумм на содержание, уплата жалованья и т. д.)

[13]Трибу́н ангустикла́вий (лат. Tribunus angusticlavius) — старший военный офицер во времена поздней Республики и Принципата. В каждом легионе имелось 5 трибунов ангустиклавиев из сословия всадников. Чаще всего, это были профессиональные военные, которые занимали высокие административные посты в легионе, а во время боевых действий могли, при необходимости, командовать легионом. Им полагались туники с узкими пурпурными полосами (лат. angusticlava), откуда и происходит название должности.

2

Энергичный мужчина меривший шагами палатку сразу привлек мое внимание. Судя по интонации, с которой он вел разговор с окружающими его людьми, он был крайне раздражен и едва сдерживался. Я несколько раз слышал его имя — Гай Тевтоний. Мы застали его за выступлением перед внимательно слушавшими его военными трибунами, о должностях которых узнали из слов Гая. Речь его сопровождалась обильной жестикуляцией. Трибуны слушали этого человека с открытыми ртами, по чему можно судить, что Тевтоний занимал в легионе особое положение.

Именно занимал…

Я смотрел в помутневшие, исказившиеся от боли глаза умирающего Гая Тевтония. В ответ на мой вопрос «где Красс?», он схватился за острие моего гладиуса и наделся на него, словно на шампур. Поступок следовало назвать достойным настоящего мужчины, чего нельзя сказать об остальных собравшихся тут. Несмотря на то, что нас в палатке было двое — я и Рут, а их шестеро, трибуны не захотели принять бой. Они подскочили со своих мест, попятились к другому выходу, смекнув, что охрана палатки, мертва, а те, кто сумел проникнуть в хорошо охраняемый римский лагерь, умеют держать оружие в руках. Вот только с другого выхода их уже поджидали Крат и Галант.

Началась драка. Я перехватил гладиус и бросился на застывшего у стены латиклавия, который в отличии от Гая Тевтония, разгуливавшего по палатке в тоге[1] успел облачиться в полное военное обмундирование. Голову его защищал шлем монтефортино[2], на тело был одет мускльная лорика[3], левую ногу защищал единственный понож[4], на поясе висел ремень-балтеус[5] с бронзовой накладкой. В руках трибун держал пугио. Он быстро смекнул, что на кону стоит его собственная жизнь и с трудом, но отразил мой первый выпад, нацеленный ему в горло. Следующим ударом свободной руки я врезал ему в пах. Он загнулся и жалобно застонал. Я приготовился добить поверженного врага, но боковым зрением увидел летящий в мою голову табурет, прикрылся локтем. Трибун, с которого слетел шлем, бросился к столу, на котором лежал легкий пилум[6] и запустил им в меня. Наконечник просвистел в двух пальцах от моего плеча и пилум безучастно повис в шкуре палатки. Я заметил, что трибун смотрит мне за спину.

— Прикончи его! — заверещал он.