Спартак — фракиец из племени медов

Спартак не почувствовал в голосе Суллы ни укора, ни намека на осуждение. Но если бы и почувствовал, то все равно ответил бы так же:

— Тот, на чьей земле происходит битва, всегда дерется яростно.

Сулла кивнул:

— Как противник, ты имеешь право так говорить. — Голос мрачного патриция стал тише. — Но я не просил тебя в этом признаваться. Я знаю, сколько моих воинов ты поразил своим мечом, прежде чем тебя взяли в плен.

— Они сражались достойно, — ответил Спартак. — Но это война: один убивает, другой падает, сраженный.

— Ты из знатного рода?

— Так считают там, где живет мое племя.

— Так буду считать и я.

Спартака удивили эти слова римлянина.

— Я признателен тебе за эту честь, всемогущий Сулла.

— Надеюсь, что я не обманусь, если буду на тебя рассчитывать.

Спартак ответил совершенно искренне:

— Мне не остается ничего иного, кроме преданности.

Эта грустная откровенность пришлась по душе даже такому суровому военачальнику, каким был Сулла:

— Я надеюсь, что юноша из знатного рода знает цену честному слову?

— Моя честь теперь — единственное мое богатство.

Сулла сказал достаточно многозначительно:

— Ты убедишься, что это богатство принесет тебе больше того, что ты утратил. Но я понимаю, как тебе сейчас трудно.

Спартак нахмурился. Он ответил не сразу.

— Нельзя жить одной памятью. У меня ведь есть и будущее.

Сулла тоже помолчал. Потом начал почти наставительно:

— Да, сейчас для тебя должно быть важно только будущее. То, что ты потерял — позади. То, что ты приобретешь — впереди. Оно придет не сразу, хотя ты уже очень скоро вспомнишь эти мои слова. Но ты должен все время ожидать большего, у тебя постоянно должна быть надежда. Ты никогда не будешь избалован, потому что не сможешь пользоваться выгодами, которые дает происхождение, родственные связи и привилегии.

Сулла был почти тронут судьбой юноши, которому не на что было рассчитывать, кроме собственных заслуг. Полководец хотел сразу же назначить его центурионом. Но подумав, решил не торопиться. Пусть чужестранец почувствует, что Сулла не очень-то щедр. Он сделает его сначала декурионом, а дальше будет видно.

Так держал себя при первой встрече со Спартаком Люций Корнелий Сулла, как его называли все, Счастливец, как он привык называть себя сам.

Это была очень целостная личность с самыми противоречивыми проявлениями характера, сложившегося из самых несовместимых черт.

Великий военачальник, когда имеет дело с сильным противником, и — мародер после победы, убивающий беззащитных людей, чтобы присвоить себе их богатства.

Лицемер и циник, хотя лицемерие и цинизм обычно не совместимы в одном человеке.

Он поклялся в верности республике как раз тогда, когда готовился уничтожить ее, провозгласив себя диктатором и заставив сенат подтвердить это законодательным актом. Предварительно в Рим были пригнаны на бой восемь тысяч пленных самнитов. Своей участью они предназначены были преподать сенаторам наглядный урок гражданского послушания. Резня происходила в цирке против храма богини Беллоны, в котором заседал сенат. Предсмертные крики и хрипение закалываемых самнитов помогли сенаторам быстро усвоить урок. И они проголосовали за предоставление Сулле права придать законную силу проскрипциям — спискам имен римских граждан, которых он собирался убить и присвоить себе их имущество. История потом назовет это гражданской междоусобицей, если понимать под междоусобицей резню, в которой одна сторона участвует с ножом в руке, а другая — подставляет под нож горло.

Убийство восьми тысяч самнитов среди бела дня возле храма почитаемой богини было совершенно не только ради удовольствия Суллы. По его замыслу оно должно было укрепить могущество Рима — властителя мира. С точки зрения Суллы, оно морально оправдывало и все последующие убийства знатных граждан, его противников. И поэтому было причислено к великим его деяниям.

Сулла был способен глубоко уважать что-либо и над этим же кощунствовать. Его военная палатка почиталась как святая святых, куда не должна была входить женщина, это было место размышлений перед сражениями, приносящими Риму победу. Но в ту же палатку после боя приводили комедиантов.

Аскет в походе, Сулла делил со своими воинами скромную пищу из ржаных сухарей и овсяной каши. А в мирное время он устраивал в своем триклиниуме роскошные пиршества, удивляя сотрапезников изделиями поваров, могущими удовлетворить чревоугодников с самым изысканным вкусом.

Неприступный диктатор во владетельном Риме и благодушный кутила на загородной вилле.

Убийца беззащитных противников и благодетель тех, кто помогал ему в самочинных расправах. Римская чернь — плебеи, бездельники, нищие — обожествляла его. Он устраивал для черни трехдневные празднества с обильным угощением. На празднествах он щедро раздавал одной рукой то, что собрал тысячами рук, захватив собственность своих врагов.

Вершитель великих подвигов и великих преступлений, если преступления можно назвать великими.

Почитаемый с раболепием и ненавидимый пламенной ненавистью.

Всемогущий человек, обладавший всеми присущими человечеству пороками.

Таков был Люций Корнелий Сулла, Счастливец.