Спартак. Гладиатор

— Помпей предложил иберийским племенам такие выгодные условия, что у них не осталось ни малейшего желания продолжать войну. Серторий был оратором, он, возможно, заставил бы их передумать, но я всего лишь простой солдат. Я не знал, что мне делать, и потому вернулся обратно в Неаполь. Домой. — На последнем слове Навион сплюнул. — Где теперь все наперебой несутся целовать зад людям вроде Помпея и Красса.

— И что же ты собираешься делать?

— Вести войну с сенатом. С Римом. Хочу отомстить за Сертория. За мою семью.

— В одиночку?

— Думаешь, я свихнулся, да? — Навион хрипло рассмеялся.

— Вовсе нет. — «Обезумел от горя и вины, возможно?» — Но ты же понимаешь, твоя затея безнадежна. Никто не может сразиться с республикой в открытом бою и победить.

— Ну так что с того? Я предпочту сохранить гордость, а не преклонять колени перед людьми вроде гребаного Помпея. Его считают лучшим полководцем республики — но Серторий победил его, и не один раз, а дважды! — Навион схватил Карбона за плечо. — Вот теперь ты знаешь. Готов поспорить, ты, входя в этот трактир, и не думал, что услышишь подобную историю. И если ты не прочь получить изрядную кучу денег, тебе только и потребуется, что поутру сообщить обо мне местным властям. Кажется, нынешнее вознаграждение офицеров-мятежников — две тысячи денариев. Неплохо, а?

— Я не собираюсь этого делать.

— Почему же?

— Я не нуждаюсь в деньгах! — пошутил Карбон. — На самом деле все куда серьезнее.

— Ты тоже ненавидишь Рим? — радостно спросил Навион. — Неужели еще остались люди, поддерживающие Мария?

— Ни то ни другое. — Карбон всмотрелся в лицо Навиона и увидел там лишь искренность. Навион доверился ему, вручил свою жизнь. И он мог пригодиться восставшим. Карбон глубоко вздохнул. — Но я следую за человеком, который действительно ненавидит Рим.

— Шутишь!

— Нет. — Карбон всмотрелся в глаза Навиона. — Клянусь.

— Он, должно быть, верен Марию.

— Он не из сторонников Мария.

— Не понимаю.

— Поклянись, что никому не скажешь.

— Клянусь жизнью.

— Он гладиатор, — сказал Карбон.

— Гладиатор?!

— Да. Фракиец. Около шести месяцев назад возглавил побег из лудуса в Капуе. Поначалу нас было всего семьдесят три человека, но с тех пор к нам присоединились тысячи рабов. Спартак учит их сражаться.

— Ты такой же сумасшедший, как и я! — Тут Навион увидел гордость в глазах Карбона и изменился в лице. — Нет, будь я проклят, ты серьезно!

— Абсолютно серьезно.

— Но как, ради всех богов, получилось, что ты стал служить беглому гладиатору?

— Это долгая история, — пробормотал Карбон. — Я вступил в лудус в качестве автократа. Там, внутри, — другой мир. Там нет разницы между гражданином и тем, кого обратили в раба. Мне поначалу тяжко приходилось. Спартак предложил мне защиту, и так я стал его человеком. И бежал вместе с ним.

— Хорошая история, но гладиаторы — не то же самое, что обученные солдаты. Вас уничтожат в первом же бою.

Карбон негромко рассказал ему историю их нападения на лагерь Глабра.

— Восемьдесят человек разбили три тысячи воинов? Невероятно! — Навион уважительно присвистнул. Потом нахмурился. — Но это уже не первый случай, если подумать. Восставшие рабы на Сицилии одержали несколько побед, но потом все-таки потерпели поражение.

Карбон снова забросил крючок:

— Почему бы тебе не присоединиться к нам? Спартак — единственный из нас, кто прошел обучение в римской армии. Но рабов уже слишком много, чтобы он мог в одиночку обучить их как следует.

— Ты предлагаешь мне работу?

— Я не могу этого сделать. Но я отведу тебя к Спартаку. Поговори с ним сам.

— Тебя отправили вербовать людей?

— Нет. — Карбон объяснил суть своего задания. — Конечно, я не должен был никому ничего рассказывать.

Губы Навиона искривились.

— В таком случае не распнет ли он нас обоих?

— Не думаю.

— Не думаешь? — Навион негромко рассмеялся. — Хм… Стоит ли мне рискнуть жизнью лишь затем, чтобы спросить у беглого раба, могу ли я воевать за него?

Сердце Карбона гулко забилось в груди. Если Навион скажет «нет», ему, Карбону, возможно, придется его убить. Иначе его история уже назавтра разойдется по всей Капуе.

— А почему бы и нет, черт побери?! — воскликнул Навион. — Это звучит куда привлекательнее, чем воевать в одиночку!

Карбона затопило облегчение.

— Отлично. Тогда давай выпьем за это! — объявил он.

Но облегчение продлилось лишь несколько мгновений. Сквозь плотные винные пары пробилась кристально ясная мысль: «Боги, а вдруг я сделал величайшую в жизни ошибку?» Несмотря на его браваду, было вполне вероятно, что Спартак убьет их обоих. Он глотнул еще вина.

Вместо того чтобы поступить разумно и отправиться спать, Карбон с Навионом продолжили пить. За каждой чашей они клялись друг другу в вечной верности. К тому моменту, как приятели рухнули на свои постели в конюшне, уже забрезжила заря.

Они проспали совсем немного, когда их разбудил конюх, потыкав в них вилами. Стоило им проснуться, как он выгнал их во двор. С гудящей головой и слезящимися глазами они уставились друг на друга.

— Ну и дерьмово же мне! — простонал Карбон.

— От этого есть лишь одно средство! — объявил Навион.