Спартак. Гладиатор

— За дружбу! — провозгласил он, поднимая чашу. Карбон с ухмылкой повторил тост, и они осушили чаши не отрываясь. Навион налил вина снова, расплескав немного на стол. — Чтоб этому сукиному сыну, который на меня напал, Гадес устроил теплую встречу!

Карбон кивнул и опрокинул вторую чашу. Вино помогло ему успокоиться. Юноша не сожалел о содеянном, ведь этот грабитель убил бы его в мгновение ока.

Навион тут же наполнил чаши снова.

— За мужество и верность!

— За это я выпью! — с энтузиазмом отозвался Карбон.

— Я и не сомневался, ты хороший человек, — с хитрым видом сказал Навион, смутив юношу. — Многие на твоем месте не стали бы рисковать своей шкурой.

— Может, и нет. — Карбон почувствовал, что начинает гордиться собой.

— Точно тебе говорю. — Навион навалился на стол и дыхнул на собеседника винными парами. — Готов поспорить, что ты и тайну хранить умеешь.

— Если надо, — осторожно сказал Карбон.

— Я недавно вернулся из Иберии.

— И?..

— Я был там солдатом.

— Что, воевал против Сертория с его людьми?

— Ну, не совсем… — Навион заколебался.

— Валяй, приятель, выкладывай. — В жилах Карбона теперь текло вино, наполняя его уверенностью.

Навион тяжело вздохнул, огляделся по сторонам и перешел на шепот:

— На самом деле — наоборот. Я был одним из офицеров Сертория.

Этого Карбон не ожидал. Он чуть не выронил чашу.

— Что?

— Ничего удивительного, — защищаясь, заторопился объяснить Навион. — Я из Неаполя, и для моего отца было совершенно естественным делом поддержать Мария против Суллы. После смерти Мария Серторий, его правая рука, бежал в Иберию. Мой отец — тоже, и всю семью с собой прихватил. Мать вскоре после переезда умерла, а я вырос в мире, где все крутилось вокруг войны с тем, чем стал Рим. Ничего иного я не знал… — Навион закашлялся и сплюнул. — И долгое время мы хорошо справлялись.

Карбон, как и все, знал в общих чертах о том, что происходило в Иберии предыдущие семь лет. Как Серторий склонил на свою сторону множество свирепых племен полуострова и как мастерски вел партизанскую войну, разбив всех, кого посылал против него Рим. Ему хватило дерзости связаться с другим врагом Рима, Митридатом Понтийским. Взамен на деньги и корабли Серторий послал ему офицеров, чтобы те обучали армию Митридата. Однако же со временем дела его пошли плохо. Карбон знал, что в последний год, когда против Сертория выступил Помпей Великий со своими военачальниками и переломил ход событий в пользу Рима, Серторию пришлось туго.

— А что, все стало еще хуже? — осторожно поинтересовался он.

— Ты что, не слышал? — Навион нахмурился.

— Наша ферма находится в полной глуши, — соврал Карбон.

— А, да, я и забыл. Ну, Серторий мертв.

— Погиб в битве?

— Если бы! — с горечью откликнулся Навион. — Нет, его три месяца назад заколол Перперна[16]. Вероломный пес!

— Перперна?

— Помнишь провалившийся мятеж Эмилия Лепида четыре года назад?

— Да. Он пытался взять Рим, но проконсул Катул разбил его при Мульвиевом мосту. Он бежал на Сардинию, верно?

— Да, верно. Когда Лепид вскоре после этого умер, его главные сторонники — Перперна был одним из них — уплыли вместе с остатками их армии в Иберию. Серторий принял их с распростертыми объятиями. Он даже создал совместно с ними оппозиционный сенат.

— Я помню, мой отец удивлялся, почему римский сенат после смерти Суллы не предложил Серторию прощение, — пробормотал Карбон. — Никаких реальных причин продолжать войну в Иберии не было, а Серторий был очень талантливым военачальником. Почему они не вернули его?

— Всему виной их треклятая заносчивость и гордыня! — воскликнул Навион. И скривился от боли.

— Осторожнее.

— Успею поосторожничать, когда умру. — В голосе Навиона звенел гнев. — Серторий был лучше любого из сторонников Мария. Он всегда выступал против крайних мер и не принимал участия в расправах, происходивших с одобрения Мария. Они должны были дать ему шанс вернуться с честью. А вместо этого он истек кровью на пиру в какой-то иберийской дыре!

— И Перперна возглавил войско Сертория?

— Да.

— И ты остался с ним?

Навион сердито взглянул на собеседника:

— Я был полным придурком, ясно? Отец сказал, что нам следует подождать, пока Перперна не разобьет Помпея, прежде чем предпринимать что-либо. И я послушался. — Он громко сглотнул. — Я буду жалеть об этом до самой смерти.

— Но что случилось?

— Все просто. Перперна в подметки Серторию не годился, и Помпей сделал из него фарш. Он уничтожил нас меньше чем за два месяца. Мой отец и младший брат были убиты в последней битве. Я сбежал, но большинство выживших взяли в плен. Пожалуй, мне следует быть благодарным за одну вещь. Помпей предложил прощение каждому, кто поклянется в верности Риму. Каждому, кроме Перперны. Его он казнил.

— Я б сказал, что он получил по заслугам! — с чувством воскликнул Карбон. — Так, значит, ты принял предложение Помпея и вернулся домой?

— Что? — Навион презрительно скривился. — Принять прощение после того, как сенат обошелся с Серторием? Да пускай лучше меня посадят в мешок с собакой, петухом, обезьяной и гадюкой и бросят в Тибр!

— А почему тогда ты не остался воевать в Испании?