«Спартак». Хроники возрождения». Книга четвертая. 1979 год. Восхождение

Не совсем так, если Эдгар Гесс, который впервые проведет полную предсезонку со «Спартаком» только зимой 1980 года, припомнит почти ту же историю: «Один раз поехали в Сочи на две недели, так Бесков нас через десять дней обратно привез. Проклиная все и всех: «Больше туда ни ногой, только грязь топтать». Больше из манежа не выезжали. Большой спартаковский турнир – вот и вся подготовка…»143. Так или иначе, все придет именно к этому: «К сезону восемьдесят пятого года «Спартак», наверное, впервые провел подготовительный период, не выезжая из Москвы, в своем манеже…»144, – это уже из воспоминаний Рината Дасаева.

Сам же Бесков поделится мнением о преимуществах подготовки на искусственном газоне осенью 1987 года: «…Здесь она более продуктивна. Мы работаем так уже на протяжении многих лет и убедились, что кроссовая подготовка в Сокольниках и учебно-тренировочная в манеже позволяют нам решать все вопросы подготовительного периода. <…> На юге в неудачную погоду эффективность нашей работы падала едва ли не вдвое. Так какой резон нам стремиться туда, тем более, что поездки всегда связаны со сложностями кочевой жизни, какой у нас и так более чем достаточно. Ну, и, наконец, об экономии средств надо подумать…»145.

Однако и в непростых погодных условиях весны 1978 года Бесков оставался верен себя, вспоминал Сергей Шавло: «…В отличие от других тренеров, он не говорил: ну, ладно, нельзя на таком поле мяч использовать, будем бегать. Нет, он такие вещи не воспринимал. Константин Иванович считал так: нам надо тренироваться, улучшать и шлифовать технику, различные тактические построения нашей игры…»146.

Время не было потрачено даром, если ветеран футбольной журналистики Илья Бару, побывавший той весной в Сочи, из увиденного особо отметит именно тренировки Бескова: «…Мне показались интересными нынешние уроки старшего тренера «Спартака» К.Бескова, максимально насыщенные элементами футбола. «Любая пища надоест, если она повторяется изо дня в день. А коли сдабривать ее различными специями, соусами, приправами – другое дело». С этими образными словами тренера нельзя не согласиться. Спартаковцы работали с обычными и надувными мячами ногами и руками, выполняя множество упражнений на гибкость, броски, встречные пасы и т.д. Занятия велись в ускоренном темпе, живо и увлеченно, по крайней мере, не создавалось впечатления, что кому-то они даются в тягость, против желания. Этому способствовала спокойная, иногда одобрительная («хорошо, только просьба – чуть быстрее»), а иногда и ироничная корректировка действий игроков старшим тренером. Надеюсь, нет необходимости пояснять, что занятия были строго целенаправленными…»147.

Но все же, главное, чем те непродолжительные сочинские сборы оставили свой след в истории московского «Спартака», так это тем, что предопределили спартаковскую судьбу двух тезок, двух Федоров – Федора Сергеевича Новикова и Федора Федоровича Черенкова…

«МНЕ НУЖЕН ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БЫ МЕНЯ СЛУШАЛСЯ…»

«…Предпочтение он все-таки всегда отдавал тем из помощников, кто умел так по отношению к нему стать, чтобы «рост» по мере возможности скрадывался…»148, – напишет спустя годы о Бескове Александр Нилин и добавит: «Во втором тренере он всегда хотел видеть исполнительного помощника, не больше. Индивидуальность в тренерском штабе мало согласуется с той ролью, что Бесков раз и навсегда отвел себе. Не уверен, что вслух он согласился бы с этим наблюдением. Но для окружающих Бескова, желающих продолжить с ним сотрудничество, совершенно очевидна невозможность противостоять ему всерьез даже в мелочах…»149.

«…С удовольствием бы с тобой работал, но дело в том, что у тебя своих футбольных мыслей много в голове. Двум медведям в одной берлоге делать в принципе нечего. Мне нужен человек, который бы меня слушался. Ставил фишки мне и прочее. Я считаю, что ты уже выше, можешь работать на самостоятельной работе…»150, – пересказывал Валентин Бубукин лестные вроде бы для него слова Бескова, когда Константин Иванович отказался видеть Бубукина в роли второго тренера, будучи приглашенным в 1976 году в ЦСКА. И в этом взгляды Бескова на тренерскую работу категорически противоречили заведенным в «Спартаке» прежде многолетним традициям, о которых вспоминал, в частности, Геннадий Логофет: «Любимая фраза Старостина была: «Глас народа – глас божий!». У нас был тренерский совет, на котором Симонян, Исаев, Старостин и опытные игроки состав обсуждали…»151.