«Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа

«После окончания сезона-71 команда поехала (я лежал в ЦИТО с травмой) в турне по Франции…»51, – рассказывал позже оставшийся тогда в Москве Ловчев. О спортивных итогах той поездки известно, к слову, немного – 2 декабря «Спартак» сыграл вничью в Ниме с местным клубом «Олимпик» 2:2, тремя днями позже обыграл сборную парижских клубов «Ред Стар-93» и «Пари Сен-Жермен» 1:0, а 8 декабря в заключительном матче турне разгромил «Руан» 4:1. А вот о том, что происходило за кулисами футбола, в деталях поведал непосредственный участник событий Геннадий Логофет: «Там получилось как: нас в одной гостинице поселили с танцорами-моисеевцами. <…> Они там к моменту нашего приезда жили уже два месяца. Быстренько с нашими ребятами перезнакомились. И говорят: мы нашли фабрику одну, с которой мохер отпускают – по франку моток. Мама дорогая! Значит, считаем: на доллар – пять мотков. Здесь этот мохер – по пятнадцать рублей стоил. Стало быть, на каждый потраченный доллар получается по семьдесят пять рублей! Рокфеллер бы с ума сошел от такой прибыли…»52.

«Ребята накупили в Париже этого мохера чуть ли не по машине каждый…»53, – слова Ловчева подтвердил и Логофет: «Набрали по полной программе. Рекордсмен один был – двенадцать или тринадцать килограммов взял. Еще кто-то – девять. По пять, по шесть брали… А разрешалось-то провозить – только два. И вот на таможне нас (я, правда, ничего не вез, нам с Киселевым никто про мохер и не сказал) стали проверять. Первый раз в жизни…»54. А Ловчев, в свою очередь, уточнил, что «…наиболее злостным нарушителем «конвенции» оказался Вася Калинов. Поначалу мы с ним, одногодки, особенно крепко дружили…»55.

«А при ансамбле, естественно, был «сопровождающий», он и дал сигнал. И в Шереметьеве на таможне уже ждали…»56, – констатировал Ловчев. Логофет живописал ситуацию куда эмоциональней: «Позже, когда мы встречались с ребятами-моисеевцами, они сказали: у нас-де только официальных стукачей пятеро было – представителей КГБ. А еще сколько скрытых (учтите, там 120 или 140 человек в ансамбле). Сколько сочувствующих… Просто учету не поддается! Конечно, на вас стуканули, что вы столько набрали…»57. «По два килограмма каждому оставили – остальное конфисковали. А ведь некоторые по дороге уже было размечтались: «Мебель куплю, может, еще и на машину останется…»58, – таков был, по словам Геннадия Логофета, формальный итог сорвавшейся бизнес-операции. А вот неформальный…

«Решено было созвать партийное собрание. «Вася, – говорит Старостин. – Ты вез мохер не на продажу, а для того, чтобы твои мама, бабушка и тети связали себе кофточки. Понял?» Калинов кивал. И вот собрание началось. «Василий, зачем вам столько мохера?» – спрашивают партийные работники нашего футболиста. «Ну, как, – замялся Калинов, будто вспоминая, что ему говорил Старостин. – Отпуск скоро, деньги же нужны!..»59, —так описывал развязку той истории Евгений Ловчев. Именно она, по его мнению, и предопределила во многом ход дальнейших событий: «После этого некоторые из спартаковцев стали «невыездными». В межсезонье они ушли из команды. А самое печальное – в «Спартаке» была окончательно разрушена та аура, которая появилась в команде в 1969 году. Начали сводить друг с другом счеты, пошли разборки…»60.

«Спартак» в одночасье потерял в то межсезонье 10 (!) игроков основной обоймы. След в истории команды они оставили разновеликий, но, так или иначе, потери впечатляют. Кто-то из покинувших команду не сказал своего последнего слова в «Спартаке». Как дипломатично вспоминал о том сезоне годы спустя в своей книге Никита Симонян: «Случилось так, что сразу несколько игроков, опытных, хорошо выступавших, несмотря на немалый для футбола возраст, оставили „Спартак“. Не думаю, что их не удовлетворяли отношения с руководством команды – никаких трений у нас не было. Они просто искали лучших условий в других клубах…»61.

Покинули команду Николай Осянин (перешел в «Кайрат» Алма-Ата), Алексей Овчинников и Игорь Григорьев (в «Динамо» Минск), Ионас Баужа и Виктор Боровиков (оба – в одесский «Черноморец»), Анзор Кавазашвили, Джемал Силагадзе, Вячеслав Амбарцумян и Владимир Петров (все – в кутаисское «Торпедо»), Вадим Иванов (перебрался в днепропетровский «Днепр»). Многочисленный по составу «кутаисский» десант Евгений Ловчев, в подтверждение слов Симоняна, объяснил просто: «Некоторые из них (ушедших – прим. автора) попались на таможне с ввозом мохера и стали невыездными, после чего отправились на заработки в Кутаиси…»62.