«Спартак». Хроники возрождения». Книга вторая. 1977 год. Чистилище

Армейский период славы Морозову, как известно, не добавил. Как скажет позже Дмитрий Галямин, воспитанник спартаковской школы, много лет отдавший ЦСКА: «От работы с Морозовым остались весьма противоречивые впечатления. Я до сих пор уверен, что это был очень сильный тренер. В первую очередь – великолепный методист, который грамотно строил тренировочный процесс. Но вот в отношении к людям… Не знаю, как в других командах, но у Морозова никак не складывались отношения с 90 процентами футболистов, игравших в ЦСКА. И в особенности – с ветеранами. Самыми заслуженными армейскими игроками…»440. Именно при Морозове, например, фактически завершит карьеру Александр Тарханов: «…С приходом Юрия Морозова началось резкое омоложение состава, старики восприняли его в штыки, атмосфера внутри команды накалилась… Короче, знакомые любому футбольному клубу трудности, где происходит смена поколений. Мое выступление сильно не понравилось отцам-командирам…»441.

В ЦСКА – в отличие от Киева – Морозов был уже таким, каким мы его запомнили. Суровым, жестким, порой жестоким, с крутым нравом, острым на язык. Поиграл в ту пору под началом Морозова в ЦСКА будущая «звезда» «Спартака» 90-х, а тогда – призванный против воли из Ташкента Андрей Пятницкий, так охарактеризовавший Морозова: «Как вы, корреспонденты, пишете – „сложный человек“… Никак понять не мог, как человек может уйти из команды, когда срок службы выйдет. В самом деле, кажется, не понимал, что люди приходят в тогдашнее „Динамо“ и ЦСКА не из-за традиций, а только из-за армии. Месяца за четыре до дембеля вызывает меня: „Ну, ты что? Остаешься?“. Нет, отвечаю. Попытался объяснить, что Ташкент – любимый город, родина, но это Морозова не слишком интересовало… В таком случае, говорит, придется тебе узнать, что такое настоящая армия. И что такое сапоги… Узнал. Сдержал Морозов слово. Но я-то понимал, что служить мне остается три с половиной месяца – пусть хоть в Забайкальский округ посылают…»442.

Вообще дальнейшие пересечения Юрия Андреевича Морозова со «Спартаком» проявились лишь в поворотах судеб отдельных футболистов. Евгений Ловчев вспоминал: «…Когда я уходил в 78-м от Бескова (именно так, а не из «Спартака»! ), Юрий Андреевич пригласил в «Зенит». Долго мы с ним говорили в гостинице «Ленинградской», что у трех вокзалов, но… Тот «Зенит» и «Зенит» нынешний – две большие разницы. Это во-первых, а во-вторых, я все-таки хотел кое-что доказать Бескову. И не принял приглашения Морозова… В 80-м уже я сам просился к Морозову в «Зенит». Бывает же такое! Но Юрий Андреевич ответил: «Жень, тогда ты мне был нужен. А теперь у меня целая команда молодых питерских ребят. Поезд ушел…». Очень честная позиция. Знаете, порой бывает, что тренер начинает юлить, не беря на себя ответственность и не желая по каким-то причинам сказать «нет». Тут же Морозов был предельно откровенен…»443.

Сергей Швецов утверждал, что его путь из кутаисского «Торпедо» в «Спартак» пролегал через ленинградский «Зенит» как раз вследствие недолгой совместной работы Морозова с Бесковым: «История вышла интересная. В 77-м приехал с «Торпедо» в Москву играть против «Спартака». А до этого в юношеской сборной пятку травмировал, но Норакидзе ничего не сказал. И вот за 20 минут до конца он говорит: «Давай, Сережа, сыграй в Лужниках. Может, такого шанса у тебя больше не будет». В то время Бесков с Морозовым еще приятельствовали, и Константин Иванович сообщил Юрию Андреевичу, что в Кутаиси есть русский паренек – надо, мол, за ним съездить, привезти в «Спартак». Потом они разругались, Морозов «Зенит» принял и про тот разговор с Бесковым вспомнил. Так я в Ленинград перебрался…»444. Стоит заметить, что 17-летний в ту пору Швецов действительно принял участие в московской встрече «Спартака» с кутаисцами, однако матч в «Лужниках» состоялся 27 июля, когда Морозов давно уже в «Спартаке» не работал.

Бескову Швецов и вправду запомнился, когда играл в Кутаиси, и «вытащить» его впоследствии из «Зенита» стоило немалой крови, вспоминал Николай Петрович Старостин: «Итак, тренеру Константину Бескову юный форвард Швецов, высокий, стройный, с мягкой техникой, приглянулся, когда тот играл в дублирующем составе кутаисского „Торпедо“. Но Швецов неожиданно перешел в „Зенит“. Бесков продолжал в воображении видеть его центрфорвардом „Спартака“, считая, что он сумеет придать нашим атакам результативность. …Короче говоря, были предприняты усилия, чтобы добиться согласия Швецова. Парень внял уговорам и приехал в Москву. „Зенит“ тогда еще не взял чемпионского курса, а перспектива играть в „Спартаке“ для молодого форварда выглядела заманчивой. Разразился скандал, в ленинградских газетах появились фельетоны. Определенные основания для них существовали – далеко не все требования инструкции о переходах были соблюдены. Так или иначе, Швецов остался в „Спартаке“…»445.