Спартак — воин иного мира (СИ)

— Ты должен разыскать Лотиона. Я сомневаюсь, что кто-то объединил все три кристалла в один камень из благих побуждений. В наш мир возвращается магия, а это не сулит ничего хорошего. Вскоре во многих жителях этого города, не подозревающих о грядущих испытаниях и тяжелых временах, начнет пробуждаться магическое начало. Архейм захлебнется в крови и сгорит в огне хаоса.

— Я все сделаю, повелитель!

Разведчик отвесил низкий поклон, надел шлем и удалился. Он никогда не задавал лишних вопросов, а любой приказ исполнял беспрекословно. Идеальный слуга, хороший воин, но плохой друг или советник.

Тревожные мысли не покидали Араниона с самого первого дня, как только он ощутил возвращение магии. Это повлекло за собой цепочку событий, из-за которых ему пришлось покинуть свои владения и отправиться в Архейм. Немногочисленные чистокровные эльфы, чьи силы так и не смогли пробудиться даже вблизи могущественного Древа Жизни, неожиданно овладели древней магией, но оказались неспособными ее подчинить. Хаос поглотил Даэртаур. Очень многие погибли, чтобы спасти других и не дать разрушить родной дом. Но это — начало чего-то большего. Буря грянула, но никто не видел, что следом за ней надвигался шторм. Очень скоро весь мир погрузится в пучину хаоса, на самое дно, где нет ничего, кроме беспросветной тьмы и смерти.

========== Часть 16 ==========

На площади возле амфитеатра собралась огромная толпа жителей города. Они смотрели на деревянный помост, где несколько актеров разыгрывали сцену с покушением на великого и ужасного Урлана Маджара. Зверолюда окружили четверо наемных убийц, готовящихся расправиться с вождем кочевых племен. Один из них пошел в атаку, но был сражен вовремя подоспевшим верным другом и соратником Маджара. Он набросился на другого убийцу и скрестил с ним мечи. Пока они сражались друг с другом, вождь кочевых племен ловко отбивался от оставшихся противников, выгадывая подходящий момент, чтобы нанести одному из них смертельную рану. Когда представилась подобная возможность, он сию же минуту воспользовался ею: нападавший издал болезненный стон, упал и согнулся, корчась от боли. Через несколько секунд небольшая стычка закончилась смертью наемных убийц, а Маджар продолжил править железной рукой, готовясь к войне с другими народами.

В этот момент на площадь выехал экипаж Даггарта, а за ним, окруженные многочисленными стражниками и возглавляемые своим наставником, шли одиннадцать гладиаторов. Под жарким солнцем их кожа, натертая маслом, блестела, словно приманка для рыбы, привлекая внимание всех окружающих. Вскоре никто не смотрел на сцену, где разворачивались события, предшествующие началу объединения и постройке города Архейма.

Экзотическая внешность рогатого иноземца с его тонкой кожей, под которой бугрились и перекатывались мышцы, словно магнит притягивала восхищенные взгляды одних; других же отталкивала, нагоняя на них неописуемый ужас — будто бы увидали перед собой уродливое опасное чудовище. И когда «оно» злобно оскалилось, зарычало, как подобает дикому зверю, играя на публику, люд невольно отпрянул назад, не скрывая своего страха.

Чаще всего взгляд разношерстной толпы в пестрых и не очень нарядах останавливался на другом иноземце, походившем внешне на эльфа — только без острых ушей. Большинство знало, что перед ними — человек, поэтому в их глазах читалось открытое презрение, даже ненависть, и лишь некоторые смотрели с неподдельным любопытством. Немногие даже попытались дотронуться до него, но стражники никого не подпускали близко, опасаясь, что среди них может замаскироваться очередной убийца.

Томасу стало не по себе от столь пристального внимания к своей персоне. На нем, кроме плетеных сандалий и кожаного пояса, прикрывающего причинное место, ничего не было. Он чувствовал себя абсолютно голым и беззащитным перед многоликой толпой, желая одного — сбежать как можно дальше от их взора, оказаться в месте, где они не смогут добраться до него. Вдобавок ему постоянно мерещился младший брат наставника с надменной ухмылкой на лице, он словно специально изводил его своим присутствием, стараясь чаще попадаться на глаза. Но через несколько тревожных мгновений разбойник растворялся в толпе, как мираж, доказывая, что на данный момент является плодом воображения обеспокоенного разума.

Они медленно продвигались к сцене, где актеры закончили вкратце рассказывать — и показывать! — о выдающихся заслугах Урлана Маджара. Экипаж Даггарта ехал впереди, расчищая путь для гладиаторов и стражников. Толпа лениво обтекала их, как вода камень, а потом смыкалась плотными рядами позади.

Экипаж остановился рядом со сценой. Один из слуг спрыгнул на землю, открыл дверцу. Из кареты вальяжно вышел Даггарт в легком роскошном цветастом одеянии и продефилировал сквозь толпу, скалясь в подобии дружелюбной улыбки. Он поднялся на сцену, обвел взглядом жаждущую кровопролития толпу и заговорил на понятном всем языке.

Наставник подошел к Тому и шепотом сказал:

— Когда господин закончит речь, вы вчетвером выходите на сцену.