Спартанец

– Для кого ты делаешь столько наконечников для стрел и копий, кузнец? – голос звучал вкрадчиво, но почему-то эта вкрадчивость страшила больше, чем грубые крики. Этакое вкрадчивое змеиное шипение.

Кузнец Тиар пытался что-то говорить в оправдание. Голос его был дрожащим и испуганным, но спартанец с удовлетворением отметил, что Тиар не выдал заказчика. Значит, понятие чести для Тиара сильнее страха. Таких людей спартиат уважал, поэтому, невзирая на то, что врагов может оказаться значительно больше, принял решение – во что бы то ни стало защитить кузнеца.

И поэтому он решил атаковать кузницу. Но сначала надо было разобраться с часовыми, которые сторожили коней за стеной. С точки зрения тактики, это было значительно разумнее. Но опять же, пока он разбирается с охраной, кузнеца могут серьёзно покалечить или даже убить. Ксантипп решил, что общий успех в этом случае менее важен, чем жизнь достойного человека. Для боя в тёмной кузнице помощники ему были не нужны. Не видя толком врага, они сами будут дополнительной опасностью как для Ксантиппа, так и для друг друга.

Ксантипп пинком растворил дверь в кузницу и стремительно ворвался внутрь. Его привыкшие к темноте глаза сразу различили четыре крепкие фигуры, окружавшие связанного и прислонённого к стене кузнеца. Они лишь начали шевелиться, как меч Ксантиппа пронзил троих из них. Четвёртый с криком бросился на спартанца. Он держал клинок у горла Тиара, поэтому оказался готовым к бою. Ксантипп легко ушёл в сторону и рубанул махайрой с оттягом по шее нападающего. Его голова слетела с плеч и покатилась в сторону кузнечного горна.

– Сделанный твоими руками меч, кузнец, тебя и спас! – улыбнулся Ксантипп, разрезая путы, стягивающие руки Тиара.

– Спасибо, – прошептал он разбитыми губами. Ему всё-таки крепко досталось.

– Кто это был? – спросил Ксантипп.

– Всадники Цербера! – ответил кузнец.

– А как они узнали, что ты делаешь по моему заказу оружие?

– В городе слишком много шпионов. Кто-то подсмотрел, что я кую наконечники, и сообщил всадникам Цербера. Они, кстати, спрашивали, не слышал ли я про вас, господин! Но я им ничего не сказал!

– Я знаю.

– Но поторопитесь, они загрузили всё, что я изготовил, к себе в повозку и собирались увезти! Не допустите этого! – воскликнул Тиар. Силы потихоньку возвращались к нему.

– Понял!

Ещё не хватало, чтобы у него из-под носа увели изготовленное оружие!

Он выскочил из кузницы, крикнул, чтобы Фиола присмотрела за Тиаром.

Ш-шух-х! Мимо уха просвистела стрела. Темнота помешала прицелиться лучнику.

Всадников Цербера подвела самоуверенность. Они всё ещё продолжали считать себя властелинами ночи. Они ещё не поняли, что появился охотник на таких, как они. Тот, кто лучше видит в темноте, лучше двигается и испытывает чувство страха после боя, когда всё, что нужно, им уже сделано.

Поэтому повозка с изготовленным оружием всё ещё находилась в соседнем дворе. Поняв, что что-то произошло, остальные всадники Цербера растерялись. Их осталось четверо, но Ксантипп этого пока не знал. Но и они не ведали о количестве нападавших. И в этот раз спутники Ксантиппа яростно рвались в схватку. Особенно Хор. Спартанец еле их удерживал.

Но и ждать было нельзя: чем ближе рассвет, тем опасней находиться в этом городе. Скоро люди наместника примутся за дело, и тогда всё может закончиться совсем печально. А ещё Ксантипп опасался, что всадники Цербера пойдут на прорыв. Если повозка, запряжённая ретивыми конями, проскочит, то догнать её будет трудно. Кавалеристов среди его спутников не было, а сам Ксантипп предпочитал ездить верхом как можно меньше.

Фиола принялась метать в сторону всадников Цербера камни из пращи. Те в ответ стреляли из луков. Обе стороны пока не несли потерь. Приказав своим спутникам производить как можно больше шума, после чего все, прячась кто где, начали кидать в сторону противника всё, что под руку подвернётся, Ксантипп подбежал к каменной стене, окружавшей двор. Подпрыгнул, подтянулся и осторожно заглянул во двор. Там, похоже, наконец, решили идти на прорыв. Двое взобрались в повозку, двое пытались разобраться с девятью лошадями. На две они сядут, а семь вести на поводу или привязать к повозке? Но тогда как прорываться? И как уходить от погони?

Ксантипп не стал ждать, когда они разрешат эту проблему, и прыгнул с каменной стены прямо в повозку. Его не заметили – с улицы очень активно забрасывали камнями, палками и даже яблоками. Это спутники Ксантиппа старались изо всех сил! Из всадников Цербера всего один теперь отстреливался из лука. Вот ему-то на шею и приземлился спартанец, вонзил кинжал в горло, одновременно вспарывая мечом живот другому, который собирался взмахнуть поводьями. Сам Ксантипп не удержался и полетел из повозки на землю.