Спасая Куинтона

— Спасибо, Тристан, — говорю ему, пока он открывает дверь, ошеломленная информацией, которую он мне дал. — Если тебе когда-нибудь понадобится что-нибудь, помощь в какой-либо ситуации, ты всегда можешь рассчитывать на меня. — Хочу сказать больше, но не знаю, насколько это будет уместно.

— Да, пожалуйста. Я дал тебе номер потому, что ты попросила. Не потому, что мне может понадобиться твоя помощь, — отвечает он, открыв дверь и пригнувшись, чтобы выбраться. — И я не думаю, что это поможет Куинтону вообще. Поверь моему слову, что он бросит делать то, что он делает, только тогда, когда сам захочет этого. Знаю, потому что сам в этом варюсь и сложно бросить что-то, что заставляет чувствовать себя так чертовски хорошо. — Он говорит это так буднично и, прежде чем я успеваю ответить, он захлопывает дверь и идет прочь к своей паршивой квартире, двигаясь медленно, потому что ему больно.

Смотрю на телефон, прокручивая слова Тристана в голове и размышляя, прав ли он. Что если это не принесет никакого результата. Если я пытаюсь найти решение проблемы, которая не может быть решена, то это намного сильнее меня, того, что я видела сегодня на парковке.

Тем не менее, я должна попробовать. Потому что в последний раз, когда я даже не попыталась, кое-кто погиб.

* * *

Когда я возвращаюсь в дом дяди Леа, проходит полдня, и я устала, больше, чем когда-либо. Но я стараюсь оставаться позитивной и обнадеживающей, когда рассказываю Леа мой план и прошу ее помочь в разговоре с отцом Куинтона.

— Я не знаю, что ему сказать, — заявляет она, когда я сажусь на диван рядом с ней, обессиленная. Она забирает пульт с подлокотника и направляет его на телевизор, приглушая звук. Она поворачивается ко мне, подогнув ногу под себя. — Родители, такие родители, сама знаешь. И я не думаю, что он хорошо отреагирует на звонок друга Куинтона, который говорит ему, что его сын наркоман.

Морщусь при слове наркоман.

— У тебя есть идея получше? — спрашиваю ее.

Она молчит в течение минуты или двух.

— Позвони маме.

— Что?

— Позвони своей маме и попроси ее поговорить с его отцом.

Я откидываюсь на спинку дивана, гадая, хорошая это идея или нет.

— Ты действительно думаешь, что это лучший вариант?

Она закидывает босые ноги на стол.

— Помнишь, когда мы помогали на горячей линии для самоубийц, мы проходили процесс отбора и обучения? — спрашивает она, и я киваю. — Так вот, ты еще не прошла процесс обучения быть родителем, — шутит она.

Я фыркаю.

— И это хорошо. — Накручиваю прядь своих волос вокруг пальца, думая. — Но я понимаю твою точку зрения.

Она слабо мне улыбается и гладит по ноге.

— Позвони своей маме и спроси ее.

Вздыхаю и достаю свой телефон из кармана, набирая номер мамы. Я начинаю разговор с легкой беседы, рассказав ей в общих деталях, как прошли последние пара дней. Потом я перестаю ходить вокруг да около и рассказываю ей о своей идее позвонить отцу Куинтона и попросить его о помощи.

— И ты думаешь, я должна позвонить ему? — спрашивает она в неуверенно.

— Да… ты ведь мама и можешь то, что я не могу, — говорю ей, думая о родителях, которых видела в клинике. — Я уверена, что вы поймете друг друга на уровне, что мне не понять, особенно после того ада, через который ты прошла из-за меня.

Клянусь, похоже, она плачет. Не понимаю, почему. Я не говорила ничего такого. Только правду.

— Ты ведешь себя так по-взрослому, — говорит она, и я определенно слышу всхлип. — Давай мне номер, я посмотрю, что смогу сделать.

— Спасибо, мам, — говорю я, а затем называю ей имя и номер, убедившись, что она понимает, что я не на сто процентов уверена, что это номер мистера Картера. Она говорит, что попробует и перезвонит мне немного позже. Тогда я кладу трубку, и мы с Леа направляемся на кухню, чтобы перекусить.

— Как ты думаешь, как все пройдет? — спрашиваю Леа, открывая дверь холодильника. — Думаешь, его отец будет волноваться?

Она пожимает плечами, роясь в шкафчиках.

— Не уверена.

— Да, я тоже, — говорю я, хватая бутылку воды, прежде чем закрыть холодильник и обернуться. — Хотя я немного беспокоюсь, будет ли он также проходить через отрицание, как моя мама поначалу.

Она достает коробку с крекером, закрывает шкаф и запрыгивает на столешницу, свесив ноги.

— Мне интересно, как отреагирует Куинтон, если его отец вдруг возьмется за него. Честно говоря, не думаю, что он просто откажется от всего этого.

— Я тоже… но я должна попробовать. — Изо всех сил зажмуриваюсь, представляя Куинтона: его худобу, пустоту в медово-карих глазах после того, как он принимает наркотики, гнев в его голосе. — Я должна попробовать все, что в моих силах, прежде чем начну сдаваться. Я должна знать, что на этот раз я все испробовала. — Открываю глаза, когда Леа начинает что-то говорить, но из кармана звонит мой телефон и прерывает ее. Вынимаю его, смотря на экран. — Это мама, — говорю Леа и отвечаю на звонок. — Эй, ты что-то быстро.

— Это потому, что я не смогла с ним связаться, — говорит она, и моя надежда рушится.

— Номер неправильный? — спрашиваю, открывая бутылку воды.