Спасая рыбу из воды

Пришлось разуваться, пришлось вдевать ноги в тапки не по размеру, пришлось волочиться за хозяином на кухню. Пришлось ждать пока Анатолий включит чайник, пришлось ждать пока вода в нем закипит, пришлось ждать пока он достанет чашки, наполнит их сначала бурой жидкостью, потом вольет в нее кипящую воду.

Передо мной были выставлены две стеклянные посудинки, одна с конфетами, другая с печеньем.

– Как ты себя чувствуешь? – Задал наконец-то этот вопрос Анатолий.

– Я-то… Нормально, наверное. – Мой ответ, и снова гнетущая тишина. Хозяин первым касается губами своего напитка, разворачивает конфету и откусывает от нее кусочек.

– А у Вас? – Выдавливаю я из себя.

– И у меня все нормально. Что же. Молодой человек, спасибо, что проведали старого бездельника. Можете передать Арине Петровне, что я в полном порядке.

Разговор не складывается. Все слишком странно и неправильно. Я не должен сейчас находиться здесь.

– Тогда я, неверное, пойду? – Предполагаю я.

– Наверное. – Вздох Анатолия заставляет меня съежиться. Он чувствует себя столь же неуютно, что и я. – Я ожидал, что кто-то из центра ко мне заявится с проверкой. Впрочем, даже хорошо, что это Вы, Лекс. Попробуйте чай, он не отравлен, честное слово.

Под гнетущим взглядом мужчины пне приходится сделать несколько глотков слегка горького на вкус горячего напитка.

– Вас не сильно мучали вчера вечером? – Как будто извиняясь спрашивает он. Но я только неопределенно пожимаю плечами.

– Понимаешь, это был мой выпускник, – продолжает Анатолий, – и я, наверное, должен гордиться своей работой. Мальчик нашел для себя цель в жизни. Видел, каким он был целеустремленным? Не каждый квази-зависимый может строить такие сложные планы, если речь идет о прото. Мы ведь и правда, даем только базовые навыки, прививаем примитивные потребности и на этом выписываем их. Утром встать и умыться, сделать заказ продуктов, поесть, когда голодны, помыться, если испачкались. Я и не знаю, сколько из моих выпускников потом возвращается в квази, сколько живет полноценно, сколько остается овощем на попечении родных, а сколько вот так… Расстаются с жизнью, так и не приняв протожизнь, как единственно возможную.

– Сергей сказал, что вы заставили его потерять интерес к квази, как это? – Мысль, мучавшая меня всю ночь. Как это возможно, взять и заставить человека перестать любить, то, чему он посвятил всю свою жизнь. Неужели это так легко – перекроить сознание человека?

– Бедный мальчик. Да, это не так сложно, как тебе кажется. Манипуляция сознанием – не так сложна, как мы все думаем. Ну… Вот представь. Перед тобой стоят два человека, один одет в обычную одежду, а у другого форма, военная или полицейская. Даже какие-то нашивки есть. И вот первый говорит, что на улице вот-вот пойдет радиоактивный дождь, а второй, что в здании начался пожар и надо срочно эвакуироваться. Что будешь делать?

Я пожал плечами:

– То же что и все, наверное. Если все побегут на улицу, то и я за ними.

– А они побегут. Поверь мне, побегут. Потому, что если хоть один человек побежит, то за ним побегут еще двое-трое. А тут уж и все остальные тоже кинуться под радиоактивный дождь, спасаясь от пожара.

– А как правильно?

– Как правильно? Я же не про это говорю. Подсознательно мы доверяем людям в форме, людям, наделенным властью и знаками отличия. Если на улицу выйдет человек и всем начнет кричать, что проход закрыт, его мало кто послушает, но если этот же человек будет в форме строителя или сапера? Вот!

– Анатолий Григорьевич, но это же не манипуляция сознанием. Это просто конкретные примеры, конечно же люди будут делать, что им говорят полицейские!

– Лекс. Люди решат делать, что им скажут. Не будут делать, а будут думать, что это правильное решение. Это и есть манипуляция сознанием. Чтобы нам навязать какую-то мысль, нам не свойственную можно использовать множество приемов и техник. Это все уже хорошо изучено и используется. Давно известно, что, выбирая товар в магазине, человек чаще предпочитает известную марку, даже если рядом лежат вещи лучшего качества. Думаешь, почему у нас все улицы обвешаны лейблами, брендами, логотипами? Они же ничего не рекламируют, он ведь не убеждают нас в том, что их товар лучше других! Нет, они должны нам просто мозолить глаза.

– И вы поступаете так же с детьми? Вы им мозолите глаза.

Анатолий недовольно постучал пальцами по столу.

– Знаешь, почему я не ношу халат в клинике? А постоянно нахожусь в обычной, повседневной одежде? Хотя все остальные работники носят халаты или мундиры? Санитары в голубых, реабилитологи в золотистых, а обслуживающий персонал в комбинезонах?

– Нет, я на это не обратил внимания. Арина Петровна тоже была в повседневной одежде.

– Арина Петровна – дело другое. Она с пациентами не работает. Ладно… Смотри. Откуда к нам в центр поступают дети? Из клиник. Верно. Там все в медицинских халатах. Здесь все санитары тоже в халатах. Как думаешь, что по мнению квази-зависимых делают эти люди в халатах?