Спасатель

– Забудь про эти религиозные бредни! Я тогда дал тебе лекарства от земных болезней и тебе полегчало. Себе лошадиные дозы скормил и тоже вроде как отпустило. Думал уже, что по крайней мере в твоем случае болезни побеждены, но видно не до конца и вот опять началось… Ремиссия. У меня эти симптомы собственно до конца так и не прошли. Оно и понятно, наши лекарства заточены под наши болезни. Симптомы в моем случае проявлялись то сильнее, то почти совсем пропадали, но что интересно и странно, жить особо не мешали, на самочувствие негативного воздействия не оказывали и я собственно старался об этом не думать… А тут отправились в полет и они снова дали о себе знать с новой силой… Я не лекарь, особо в этом не разбираюсь, так, лишь в общих чертах, но думаю, что скорее всего во всем виновато посещение той деревни. Мы ведь по сути уже притерлись между собой и теперь любое общество для нас это чужая биологическая среда. Подозреваю, что симптомы, что мы испытываем, это отображение своеобразной войны между здешними и теми микробами что мутировали из твоих и моих при первой нашей встрече. Поскольку хуже мне не становится, то есть надежда, что война пройдет тихо и скоро все устаканется. Но на всякий случай давай примем таблеточки. Они сильные и тебе станет лучше. Хм-м… ты хоть слово поняла из того, что я сказал? – хмыкнул Долгушин, обратив внимание на застывшее лицо Лагуны.

Девушка словно очнулась.

– Только общий смысл, – призналась она.

– И то хлеб…

Александр порылся в аптечке и дал Лагуне несколько таблеток, да и сам принял.

«Надеюсь, поселение после моего там пребывания не вымрет от гриппа, – тем временем обеспокоенно подумал спасатель, только сейчас вспомнив про опасность. – Ведь у них ни иммунитета, ни лекарств нужных… А то из меня может получиться отличный последователь Крахора… Впрочем, я старался не контактировать, проблема только в том, что тот же грипп может передаваться воздушно-капельным путем. Будем надеяться на лучшее…»

Ночь была непростой, но и не такой тяжелой, как опасался Александр. Симптомы непонятно чего к полуночи усилились, а потом довольно быстро пошли на спад, так что даже удалось поспать.

«Наверное, лекарства хорошо долбанули по заразе, да и иммунитет вырабатывается», – подумал Долгушин.

– Как себя чувствуешь? – спросил Александр. Когда Лагуна проснулась.

– Хм-м… можно сказать, что хорошо.

– Что с симптомами?

– Есть немного, но они… не мешают.

– И то хлеб…

– А ты как?

– Тоже неплохо. Что снилось-то? А то ты ночью вздрагивала крупно, ну и вообще…

– Я летала…

– А до этого полеты не снились? – удивился спасатель.

– Нет…

– Хм-м…

– Что?

– Да так… бывают же совпадения. Мне, когда я этой ерундой непонятной заболел, тоже полеты снились… Впрочем это легко объясняется, тем что у меня был затяжной перелет и ничего не значит.

– И как же такое странное совпадение объяснить?

– Ну, мозг, штука такая, даже у нас малоизученная, в снах он отображает наши страхи и желания, воспроизводя какие-то особенно яркие моменты слегка их видоизменяя. Но что точно ясно, болезнь сказывается на нем не самым лучшим образом, делая сна особенно яркими и запоминающимися, пусть и в кошмарном ключе.

– У меня не было кошмара.

– С чем тебя и поздравляю. Но твой мозг подарил тебе во сне чувство полета, чего ты так полюбила. А в моем случае, когда тебя спасал это был стресс для меня, вот мой мозг и отображал этот момент в сновидении, заставляя переживать его раз за разом… не в самом приятном ключе. Так что одна и та же тема сна неудивительна.

– Понятно… А что сегодня снилось тебе? – поинтересовалась Лагуна.

– Не помню. Какой-то маловразумительный сумбур. Как собственно чаще всего и бывает.

«Ну не рассказывать же ей о своих страхах возникших у меня, когда она сказала о своем недомогании и приснившиеся на эту тему полукошмарные сны! – подумал он самоиронично. – А то ведь такое приснилось… что не всякий последователь Фрейда распутает».

Александр даже тряхнул головой, не желая вспоминать запомнившиеся «кадры». А то как и бывает в снах, там все смешалось в кучу по типу: кони, люди, то есть дети, драконы… дети-драконы… В общем обычный сновиденченский бред.

– Ну ты как, лететь сможешь или лучше денек отдохнуть.

– Смогу! Не нужно отдыхать!

– Но пообещай мне, что если почувствуешь себя хуже, тут же дашь об этом знать.

– Обещаю.

– Тогда на взлет!

29

До северного океана парочка долетела за три дня делая максимум пятьдесят километров в час при этом жилы себе особо не рвали и держались в воздухе по пять-шесть часов в день. При этом треть всего полетного времени они тратили на поиск подходящей для взлета-посадки площадки, частенько возвращаясь на десятки километров назад перед ночной посадкой к ранее обнаруженным подходящим холмам, ибо чем дальше на север, тем реже они попадались. При этом холмы имели густую растительность, которую приходилось сильно прореживать и тут бензопила была как нельзя кстати.