Спасение

Он снова кашляет, и мне кажется, что это мою грудную клетку разрывает от боли. Джейк наотрез отказывается отлёживаться в трюме, так что Эстелла с Диего тащат с кроватей одеяло и подушку и помогают ему устроиться прямо на палубе. Мишель накачивает Джейка обезболивающим, и он проваливается в сон – я сижу рядом, не выпуская из рук его ладонь, и прислушиваюсь к его рваному дыханию: мне кажется, что, если я отойду хотя бы на минуту, могу потерять его. В течение, наверное, очень долгого времени я почти не двигаюсь, отмечая лишь на периферии голоса рядом со мной, даже не пытаясь прислушиваться. Кажется, что внутри меня всё выжжено к чертям собачьим, и только вид неравномерно вздымающейся груди Джейка удерживает меня в реальности, не позволяя превратиться в бездушную статую.

К вечеру он приходит в себя. Остальные, видимо, только этого и ждали – у руля становится Малатеста, сменяя Куинн, и ребята собираются около импровизированного ложа Джейка на своего рода совещание.

– Я рада, что вы живы, – хриплым после долгого молчания голосом говорю я Крэйгу и Шону. Мишель чуть отодвигает меня в сторону, чтобы осмотреть уже пытающегося сопротивляться Джейка.

– И мы рады, сестрёнка! – с восторгом произносит Крэйг.

– Ребята, простите, – вдруг говорит Шон. Я вздрагиваю. – Я… Когда всё это произошло, я не смог никого защитить. – Краем глаза я вижу, как Мишель бросает на него через плечо полный возмущения взгляд. – У меня не было плана. Всё это так… глупо. Я виноват.

– Бро, но это не твоя вина, – бормочет Радж. – Кто же знал…

– Я должен был предусмотреть это, – возражает Шон.

Я прикусываю язык, хотя мне хочется орать. Хочется втащить Шону так, чтобы эти дебильные мысли вылетели из его головы. Что нам нужно сейчас меньше всего – это люди, пытающиеся взять всю вину за произошедшее на себя. Это всё внезапно бесит меня так, что, кажется, даже зубы скрипят.

– Ребята, – осторожно говорит Крэйг, – я… хотел спросить. Вы видели Зару?

Я прикрываю глаза, и из-под век опять начинают бежать слёзы. Никто не отвечает вслух – все синхронно качают головами, и плечи Крэйга опускаются.

– Зара – самая умная из нас, – тихо произносит Мишель. – Крэйг, я уверена, что она что-то придумала. Она в порядке.

– Надеюсь, – вздыхает он, не поднимая глаз. – Потому что, если это не так… Рурк заплатит. Я знаю, что она крепкая, но спустя все эти недели…

Его перебивает Диего, переспрашивающий про «недели», и я отключаю внимание, потому что уже примерно представляю, как все отреагируют на то, что время на Ла-Уэрте теперь ещё сильнее сошло с ума. Джейк тоже слушает вполуха, глядя куда-то в сторону отсутствующим взглядом. Из ступора меня выводит стон Куинн, которая хватается за грудь и сгибается пополам.

– Это опять происходит, – с трудом произносит она.

– Эй, Куинн, что с тобой? – изумлённо спрашивает Шон.

Мишель быстро вводит его в курс дела, впрочем, избегая смотреть на него; кажется, пока я боялась отойти от Джейка, между этими двумя что-то успело произойти. Не то чтобы меня это сейчас очень волновало.

Куинн, распрямляясь, указывает пальцем в сторону небольшой группы маленьких островов прямо по курсу.

– Оно зовёт меня туда, – шепчет она.

– Рифы слишком опасны, – встревает вслушивающийся в наш разговор Малатеста. – Отправишься туда на лодке, ведьма.

– Отправлюсь одна? – испуганно переспрашивает Куинн.

– Ага, сейчас, – фыркает Эстелла. – Никто никуда не пойдёт один. Я с тобой.

– Вы обе для меня как сёстры, а сёстры не разделяются, – ворчит Мишель. – Я с вами.

– Если вы идёте, я тоже пойду! – вызывается Радж. А следом за ним и Диего. И Шон. И Крэйг. Даже Джейк, приподнявшись, заявляет, что отправится к рифам с остальными, и я сжимаю зубы, собираясь возражать, когда за меня это делает Малатеста.

– Зачем вы все туда попрётесь? – возмущается он. – Да дрессированная обезьянка могла бы сделать это в одиночку, а вы, хочется верить, умнее чёртовой обезьянки! Вы, должно быть, шутите…

– Заткнись, – морщится Эстелла. – Мы едва не потеряли друг друга. Нам просто не хочется разделяться теперь, когда мы снова вместе. – Все, как один, поворачиваются к ней – она заливается краской и прочищает горло. – Я имею в виду, возможно… Откуда же мне знать, что у вас в головах творится…

Джейк садится, не выпуская моей руки, и хрипло произносит:

– Ребята, кажется, Рипли наконец-то открылась перед нами.

Эстелла закатывает глаза.

– Ой, ну и ладно, – закусывая губу и краснея пуще прежнего, говорит она.

Джейк качает головой, не сдерживая болезненного стона.

– Если осколок Сердца на дне, придётся нырять, – медленно говорит он, потирая грудь. – Я мог бы…

Он осекается, снова заходясь кашлем. Без крови на этот раз, но мне всё равно разрывает сердце от этого надсадного звука.

– Джейк, в твоём состоянии нырять – это последнее, что тебе нужно, – ворчит Мишель.

– Я нырну, – вызывается Шон.