Спасение души несчастного. Том 1

«Тетушка Му правильно все предсказала. Если предположить, что светлая сторона символа – я, то… то под темной кроются демоны. Значит, Мокуан со своей сворой нечестивцев действительно идут по моим следам… и Ба Вэньлинь была права?»

У Чан приподнялся, подпер щеку рукой. В рисунке предсказательницы он заметил довольно необычную деталь: на обеих сторонах символа были точки, каждая противоположного цвета. Если принять изображенное за две плывущие друг за другом рыбки, то у каждой из них был глаз: у белой – черный, а у черной – белый. Такую странность можно было бы списать на то, что женщина рисовала второпях, и поэтому на темной стороне осталась пустота, но зачем тогда она поставила кляксу на противоположной – прямо в том же месте, что и у темной рыбки?

У Чан немного нахмурился, предположив, что эти две точки на самом деле означают, и его взгляд снова метнулся на листок с портретом.

«Тогда… Получается… – он придвинул страницы поближе друг к другу. – Это ты! Та белая точка на темной стороне! А значит… Напротив тебя я? Н-но в таком случае, что нужно демону Душ от такого, как я?»

Естественно, ответа в его голове не нашлось. Размышлять можно часами и днями, а к разгадке так и не подобраться. Удрученный, он отодвинул страницу подальше, а сам уткнулся лбом в стол, бормоча себе под нос:

– Что за глупости? Как смертный я ничего не стою, как избранный без божественных сил – тем более! Все, что у меня есть, и то не мое. – У Чан повернул голову в противоположную от листков сторону, и его взгляд замер на единственном белоснежном предмете в комнате.

То был Сяньбай, что стоял у изголовья кровати и переливался золотыми бликами от множества свечей. Возможно, демону с прозвищем Мокуан понадобился истинный хозяин оружия, ведь, если так подумать, демоны стали преследовать У Чана, когда цзянь учителя оказался в его руках. Деревенька Та, храм Вечной памяти, ущелье Шуйлун, столица Лунъюань – в каждом из этих мест он либо встречал нечестивца в зверином облике, либо становился его добычей. Теперь догадка понемногу начинает обретать смысл и… довольно пугающий. Из-за этого предположения назревал другой, более серьезный вопрос: что Мокуану нужно от наставника?

Слова Кукловода волной прокатились по памяти У Чана: «Ваш учитель никакой не человек!»

В ту самую ночь, когда нечестивец был повержен необъяснимой силой Го Бохая, наставник несколько раз пытался что-то рассказать ученику. Но что? У Чан догадывался, что именно, но, стань он хранителем этой тайны, что бы изменилось?

Прокрутив все это в голове, У Чан мысленно нарисовал картину происходящего, несмотря на то что многие вопросы все же остались без ответов. Для него все выглядело так, будто учитель перешел дорогу владыке царства демонов, и теперь тот всеми силами старается добраться до него. Возможно, все нападения, которые не нанесли серьезных увечий и Го Бохаю, и У Чану, доказывают, что Мокуан желает заполучить наставника живым.

«Никогда! И ни за что!» – подойдя к мечу, сказал У Чан про себя.

– Никогда и ни за что! Чего бы мне этого ни стоило! Даже если я перестану дышать, а тело мое утратит силы, он не подберется к учителю! – почти прокричал он уже вслух, глядя на клинок.

У Чана охватила жгучая ярость, как при первой встрече с Кукловодом: скулы сводило судорогой, перед глазами появлялась пелена, а скрип зубов заглушал даже внутренний голос. Одна только мысль о том, как демон, портрет которого он успел пристально рассмотреть, пытается пленить учителя, сводила с ума.

Наставник всегда был добр ко всем, милосерден и рассудителен, разве достоин такой человек, как он, стать чей-то безвольной пешкой? Даже если в действительности получилось так, что он когда-то подчинялся демону Душ и вышел из его темной игры, это еще не дает право владыке царства демонов вести себя как заблагорассудится прямо на глазах всего небесного пантеона. Воспитанник неплохо знал нрав своего наставника: если бы тот желал, уже давно вернулся бы в подчинение Мокуана. Но что… что, если учитель и вовсе не знает о планах темного владыки? Что, если Го Бохай отрекся от своего прошлого и сейчас, найдя подходящее по душе место, просто решил жить мирной наставнической жизнью? Этот господин каждый день озаряет всех своей теплой улыбкой, а значит, ему нравится жить на горе Хэншань и быть рядом с…

Когда эти мысли добрались до У Чана, он решительно поклялся не отступать ни перед чем. Стать глубоким и неприступным рвом, выкопанным вокруг обороняющейся крепости, в которой он спрячет то, что нужно было Мокуану. Пусть ров будет наполнен водой, которая для демона покажется кислотой! Или же будет утыкан острыми пиками, похожими на бамбуковый лес, а на дне будет бурлить лава, вступив в которую, даже небожитель испытает агонию! Каждый крик, вырвавшийся из его уст, каждую рану, нанесенную Мокуану, У Чан будет бережно хранить в памяти.

Такой жестокости по отношению к кому-то он еще не испытывал. Даже Бань Лоу, что уже много лет в попытках ужалить наследника изводится, как змея в плетеной корзине, не вызывал в нем такой ярости.