Спасение души несчастного. Том 2

Го Бохай повернулся лицом к ученику, который уже прожигал взглядом преемницу, и приказал:

– Зайди в дом с остальными.

– Но…

У Чан хотел было поспорить, но сделал только хуже: тень снова опустилась на лицо учителя. И самое немыслимое – он даже не поднял своих светлых глаз, когда наследник спешно прошел мимо.

Мысли в голове наставника мелькали с непостижимой скоростью. Го Бохай приложил руку к виску в попытке собрать все произошедшее воедино и впервые почувствовал себя старой телегой. Колеса у нее отвалились, основание треснуло, а коня даже не к чему привязать. Такую проще бросить на обочине, чем надеяться, что еще можно что-то исправить. «Лун Синь…» Та самая, что бродила за ним в детстве хвостиком.

Говорить было так же тяжело, как и подбирать слова.

– Мой мир, как и твой, изменился в ту самую ночь. Я видел бессчетное количество лиц, пережил множество взлетов и падений, наблюдал, как появляются новые города и стираются старые. Верно, я не знаю, что происходило с тобой после нашего расставания, но и уйти теперь не могу… Я ведь считал, что потерял тебя.

Взгляд Лун Синь становился только холоднее. Резко вспыхнувшая обида поглощала в ней остатки тепла, и стоило откинуть все надежды, что бурю в ее душе можно хоть как-то усмирить.

– Ни еды, ни крова, ни родных – застряла в богами забытом треклятом персиковом саду его вознесшегося величества! Без всякой возможности спастись от солдат Юга! Без всякой возможности спастись под толстыми ветвями «истинного совершенства»! Но ты, оказывается, обманул смерть. Все эти годы ты смотрел, как меняется мир, ты жил, ты дышал, ты был счастлив! Почему так?

Лицо Го Бохая походило на потекшую восковую маску. Он ничего не ответил.

– Сейчас ты узнал эту Лун Синь, но рад ли этому? – На самом деле она как дух тонко чувствовала, что испытывал наставник, и уже знала ответ. – Жалеешь, что здесь стою я, а не твои родители! Меня ты не рад видеть, я понимаю.

Этой лунной ночью крикам во дворе не суждено было смениться блаженной тишиной.

– Что же я сделала в прошлой жизни, что в этой меня обрекли на такие страдания? Не хотела уезжать из родного дома, но подчинилась воле родителей! Не желала становиться невестой, украшением этого бессмертного господина, но доверилась сердцу! – Наконец, задохнувшись в криках, она тихо заплакала: – Я верила, что, облачившись с тобой в алые одежды, наконец обрету счастье. Правду говорил тот старейшина с какого-то там хребта – ты не умеешь любить!

Го Бохай смиренно опустил отяжелевшие веки.

Эта покорность напомнила Лун Синь, как в прошлом она страдала, но делала все, что ей велели. Обида вскипела горячей влагой на кончиках ресниц, и несчастная девушка вскинула руку, намереваясь дать пощечину другу детства.

– Только вздумай что-то сделать учителю! – У Чан без церемоний схватил преемницу за запястье и дернул ее в сторону.

С горем пополам Лун Синь вырвалась и все же ударила, но не наставника:

– Ради любимых небожители спускаются в мир смертных, а демоны становятся на праведный путь. Так вот ради кого ты здесь! – Ее ядовитая усмешка хлыстом полоснула по двум израненным сердцам. Один У Чан непонимающе смотрел вслед уходящей Лун Синь.

Наследнику стало совестно: мало того что он не послушался учителя, так еще и стал свидетелем разговора, не относящегося к нему.

– Не позволяй себе большего, чем я дозволяю. – После этих слов и Го Бохай ушел.

* * *

Деревья в сливовых садах неожиданно зацвели. Мелкие лепестки кружились в воздухе, дивной белоснежной вуалью окутывая землю. Глубокая ночь придавала празднеству очарования. Вот только разгуливающая тут и там нечисть никак не вписывалась.

Обычно в сливовых садах Лидуна закатывали пиры в честь жениха и невесты только после трех поклонов[70]. Радостные гости заявлялись с подарками, родители молодых угощали их едой и выпивкой. Пространство заполнялось теплыми голосами и прекрасной музыкой вплоть до самого утра. Когда четверо живых в лице семейства Хунь и прибывших с Туманного хребта объявились, им открылся вид именно на такую картину.

Постелив циновку и установив перевернутые гробы как столики, на земле расположились приглашенные, однако вид их отталкивал и пугал – то была всякого рода нечисть, которая пришла посмотреть на брачующихся. Какого-то утопленника раздуло, какого-то крестьянина перекосило от торчащего ножа в ребрах. Одни старались скрыть свое уродство за толстым слоем грима, другие, выпятив грудь колесом, хвастались, как именно погибли.

– Вот, гляди – прямо сюда старая кобыла товарища наступила. Так моего любимого глаза и не стало.

– Мерзко, но будет ли кто бояться такой рожи? Голодная собака на обочине и то больше напугает!

– Ха-ха-ха! – толпа рассмеялась вместе с одноглазым призраком.

Теперь Го Бохай понял, что происходит. Близился Фестиваль голодных духов. К этому времени все больше призраков устраивало массовые гуляния как в мире мертвых, так и живых. Но собраться такой огромной толпой самостоятельно нечисти подобного уровня было не под силу.

– Необходимо понять, кто за этим стоит, – сообщил Го Бохай ученику.