Спасение души несчастного. Том 2

Подгадав момент, пока глава будет отвлечен тем же вопросом жены, наследник повернулся к учителю и, прикрывая рот, произнес:

– Если честно, мне совсем не понравилось. Гадость, верно? У этого повара совсем нет понятия, что значит «пылающий северный рот».

У Чан ожидал, что они посмеются с незамысловатой шутки вместе, но, взглянув на наставника, обомлел: в этот момент Го Бохай выглядел так, будто это блюдо он приготовил лично и сейчас его чувства как повара были растоптаны. Не понимая причин такой реакции учителя, наследник вернул взор к своей чашке. Госпожа повернулась к сыну и благодушно объявила:

– Посоветовавшись с главой, я обратилась с просьбой к генералу Бо – он и солдаты под его командованием сопроводят тебя вплоть до Туманного хребта, чтобы обеспечить безопасность.

– В этом нет необходимости, матушка! – выступил У Чан.

Го Бохай добавил:

– В этом и правда нет необходимости, госпожа. Чем меньше мы будем привлекать к себе внимание, тем быстрее доедем до обители Опустивших головы. Тем более из-за такой вереницы солдат любопытные на пути будут задерживать нас разного рода разговорами. Вполне хватит пары слуг, что будут управлять повозками и вести лошадей.

Госпожу это всерьез обеспокоило, однако не успела она что-либо возразить, как самый сдержанный в разговорах за столом окликнул ее:

– Жена, успокойся. Наставнику виднее, как будет лучше. Господин Го ни разу не подводил, почему бы не положиться на его опыт? – Глава продолжил трапезу, но вдруг его посетил вопрос: – Вот только будет ли в той обители место, где разместить лошадей?

И этот вопрос показался Го Бохаю весьма странным: многие знали о просторных владениях Туманного хребта, как и о городе у его подножия, в котором всегда при случае можно снять благоустроенную комнату для господина и хорошее место для его рысака. Наставник незамедлительно ответил:

– Можете не сомневаться, глава. Обитель Опустивших головы – это крупный храмовый комплекс с большой территорией и десятком просторных залов. Чиновники знатных семей из отдаленных краев часто наведываются туда – в этом монастыре много спален, есть и очень просторные конюшни.

Уже на последних словах Го Бохай неожиданно поймал на себе пристальный взгляд главы. Взор этого достопочтенного был выразительным, холодным и тяжелым. Прямо как ледяное лезвие меча в руках главнокомандующего, воззрившись на которое ощущаешь его жажду крови. Оттого у всех собеседников создается впечатление, будто бы обладатель такого взгляда постоянно ищет изъян, а точнее – пытается распознать вранье. Го Бохай почувствовал неладное, но не подал виду, продолжая сидеть с прямой спиной и легкой улыбкой на побледневших губах.

– Смотрю, этот наставник уже бывал там, раз так уверенно говорит об этом монастыре и с такой легкостью узнает в молодом гонце воспитанника владыки Туманного хребта.

Наставник сжал руки на коленях. Он вдруг понял, в чем заключался секрет того странного вопроса главы, заданного ранее. У Чан же, не догадывающийся ни о чем, восторженно подхватил разговор:

– Учитель, вы и правда там уже бывали?

Незамысловатая уловка, на которую попался наставник, вынудила его пойти навстречу, и он ответил:

– Верно подмечено, достопочтенный глава. Бывал. Очень давно.

Глава 42. Часть 1. На полпути в обитель Опустивших головы долины Шутянь

Ранним утром Тяньцзинь покинули ничем не примечательные на вид повозки. В хвосте процессии брели несколько слуг, которые вели двух взрослых жеребцов – серого и черного. Тот, на котором ездил учитель наследника, – Фэн[32]. Его дымчатая шерсть была украшена светло-серыми пятнышками, длинная грива серебристой волной переливалась на солнце при каждом его шаге, а сам он, кроме цоканья, ни звука не проронил с начала путешествия. Второй носил имя, которое само по себе служило яркой характеристикой, – Цзюй[33]. Вороной, более рослый скакун, без единой полоски или точки, с короткой гривой и мощным туловищем прослыл настоящим хулиганом и нарушителем спокойствия.

Конь молодого господина был старше серого жеребца, шедшего рядом. Будучи более опытным и зрелым, он должен был служить примером и вести себя на порядок сдержаннее, одним словом – воспитаннее. Однако какой бы подход слуги к нему ни применяли, Цзюй все равно отказывался идти спокойно: забавы ради то тянул ведущего его под уздцы назад, то мотал головой в разные стороны, и несчастного слугу таскало лицом по земле то влево, то вправо под аккомпанемент издевательского ржания холеного черного скакуна.

Крепкой дружбы у коней не сложилось, и это было видно невооруженным глазом по поведению последнего: эксцентричный жеребец, принадлежавший У Чану, впадал в бешенство, если Фэна вели рядом. Поэтому конюхам приходилось следить за тем, чтобы держать их на дистанции.

Ближе к обеду слуга, который вел Фэна, почувствовал подступающий голод. Он достал из-за пазухи припасенную лепешку и крикнул впереди идущему: