Спасение Европы

– Сразу видно, что ты дочь купца, – снова широко улыбнулся Януш. – Нет, Аюна, не боюсь. Секрет не в том, что мы применяем, секрет в том, как мы готовим все это, какие добавки используем для клея, лака, как высушиваем материал. Ну да ладно. Давай испытать луки в деле. Тяжелый я скрепил шестью слоями сухожилий. Это в два раза больше, чем у легких луков. Натягивать тетиву и стрелять из него, конечно, сложнее. Требуется сила. Я уж не знаю, подойдет ли он девушкам. Зато даже стрелы с тяжелыми наконечниками он посылает на сто пятьдесят кулашей. Это такая же дальность стрельбы, как у лучших легких луков руссов. Так что у вас будет возможность еще издали выводить из строя даже латников.

– Януш, а как у монголов? Аюна говорила, что у них луки стреляют гораздо дальше, чем у руссов, – поинтересовалась одна из амазярок.

– Это правда, – подтвердил молодой мастер. – После битвы с ними я испытывал не один захваченный у них лук. По дальнобойности они действительно превосходят луки руссов. Но наши не уступают монгольским. А мои явно превосходят. Это не похвальба, сейчас сами увидите.

Тут же Януш по очереди пострелял из своих луков на максимальное расстояние. Оказалось, он нисколько не преувеличивал, говоря о своем новом оружии.

– А точность попадания проверяйте сами. По прицельной стрельбе мне с вами не сравниться. Только обратите внимание на мои стрелы. Они отличаются от ваших. Видите, хвост у них несколько сплющенный, зато расширенный, что должно улучшить соблюдение линии полета. Если это подтвердится в ваших мастерских руках, мы с отцом наладим выпуск таких стрел тысячами.

И девушки начали по очереди стрелять из новых луков Януша. Их восхищению не было предела. Особенно удивили тяжелые луки. Выпущенные из них тоже тяжелые стрелы легко пробивали латы с двухсот шагов. Вот это да-а!

– Девочки, я вам оставлю луки на неделю, – сказал перед расставанием Януш. – За это время испытайте их по-всякому. Потом мне скажете свои замечания, предложения, если они появятся. Не скрою, такие же луки мы вскоре передадим для испытания и хашаму хана Ильхама. Если все пройдет удачно, мы с отцом хотим нанять несколько десятков подмастерьев и начать делать луки для всей армии.

В город Януш поехал вместе со всеми. Однако девушки, вначале с птичьим щебетанием следовавшие вместе со своим командиром, по пути как-то незаметно поисчезли одна за другой, и Аюна с Янушом вскоре остались одни. Их кони не торопились, а всадники своих четвероногих друзей не подгоняли. Было уже глубоко за полдень, и тени от них тянулись далеко вперед, превращая и коней, и седоков в длинные темные существа, ползающие по земле. В спину дул легкий прохладный ветерок с Адыла, остужая то ли разгоряченные в течение дня тела, то ли нахлынувшие вдруг на обоих чувства.

– А хорошо, что мы с тобой не мусульмане, – сказал неожиданно Януш.

– Ты это к чему? – обернулась к нему Аюна.

– К тому, что, будь мы мусульмане, не смогли бы вместе вот так, рядом, проехаться.

Это так, конечно. Отец Аюны, хоть в силу своего положения прилюдно и придерживался некоторых мусульманских обычаев, в семье и быту оставался приверженцем традициий своего племени суваров. А они еще со времен эмира Алмуша, признавшего в десятом веке ислам государственной религией, оставались верны небесному богу Тура. Власть ни при Алмуше, ни после не стала настаивать, чтобы сувары поменяли веру. Слишком многочисленное и сильное это племя, чтобы с ним рассориться.

– Но ты же из сувазов, – напомнила Аюна. – Насколько я знаю, ваше племя приняло ислам.

– Это так, – нехотя подтвердил Януш. – Но не все из нас мусульмане. Многие придерживаются прежней своей веры. А она схожа с вашей, суварской.

– Ну и что? – игриво улыбнулась Аюна. – Тебе-то чем от нее лучше?

– Ты знаешь, главное в нашей вере, я считаю, отсутствие запрета ребятам и девчатам встречаться, – вполне серьезно ответил Януш. – Мы ведь, как и вы, вместе можем проводить игрища, устраивать посиделки. Вообще, говорят, сувары и сувазы раньше считались одним племенем. Другое дело у моих мусульманских друзей. Им это категорически запрещено. Не понимаю, как они женятся, выходят замуж, если до свадьбы иные пары вообще не видят друг друга? А иметь несколько жен? Мужчине это, может быть, и приятно. А каково женам? Я этого не принимаю. Я буду жить только с одной женой, только ее любить.

– Это если женишься по любви. А если так не получится? – не смея смотреть парню в лицо, заметила Аюна.

– Как это? – оторопел Януш.

– А так… Отец возьмет и оженит тебя на дочке какого-нибудь приятеля. А ты ее знать не желаешь. И что станешь делать? Пойдешь против воли родителя?

– Ну… – замялся Януш. – Я попробую уговорить.

– Это вряд ли, – усомнилась Аюна. – Взрослые не любят менять данное слово.

Немного помолчав, вернее, поразмыслив, Януш заключил:

– Все равно мы, сувары, хоть можем встречаться, вместе веселиться, знакомиться. А насчет женитьбы – надо просто заранее уговаривать родителей, подготовить их.

– Ты уже уговариваешь? – глядя с хитринкой в глаза парню, спросила Аюна.

Януш смущенно опустил голову.