Спасение Европы

– Уважаемые други мои! Позавчера я вернулся из Биляра, где мы поминали умершего эмира Челбира. Сегодня сорок первый день, как нет его с нами. И теперь нашей страной правит хакан, которого ни мы, ни тем более наш народ толком не знаем. Возможно, он хороший человек. Возможно, неплохой полководец, раз служил воеводой. Но служил он князю Владимирскому, с которым у нас хоть и перемирие до двадцать девятого года, но дружбы как таковой никогда не было. Да и воевал Гази Барадж против наших союзников и друзей – против эрзян. Воевал за то, чтобы отстоять отобранный у них город, чтобы, продолжая захватывать мордовские земли, расширять княжество Владимирское. Заметьте, тем самым давая руссам возможность приблизиться к нашей границе и со стороны Суры. Может такой человек быть предводителем нашей страны, как думаете?

– Наверное, не может.

– Конечно, нет, – послышались голоса.

– Правоведы, скажите, а законно избрали нынешнего хакана? – продолжил Ильхам.

– Однозначно нет. В сложившейся ситуации его может избрать только всеобщий курултай, – объяснил находившийся здесь один из авторитетнейших правоведов.

– Во имя правды и справедливости, во имя наших интересов, во имя сохранения нашего сильного государства мы не должны допустить, чтобы нами правил ставленник руссов или кого бы то ни было еще. Причем незаконно избранный, – заключил Ильхам. – Правильно я говорю? Или я не прав?

– Хан Ильхам, ты, как всегда, прав! – громко выкрикнул Кул Гали.

Теперь уже все одобрительно загудели.

– Улугбек, ты прав!

– Нельзя этого допустить! – можно было разобрать среди общего гула.

Но вот постепенно шум стих, все замолчали и, глядя на Ильхама, застыли в некоем ожидании.

– Уважаемый хан, а что нам теперь делать-то? – послышался тут одинокий голос.

По тому, как вытянулись все присутствующие, было ясно, что это – голос всех.

Видно, Ильхам уже имел ответ на этот вопрос.

– Я предлагаю нам всем отправиться с Биляр и потребовать отставки Гази Бараджа. Мы его не тронем, нет. Пусть он отправится обратно к руссам, коим служил преданно. А мы созовем настоящий курултай и изберем настоящего хакана.

– Если он не согласится уйти? – послышался опять одинокий голос.

– На этот случай, уважаемые ханы и беки, я предлагаю вам создать объединенный отряд из ваших хашамов и отправить его в Биляр. Лучше – вместе с нашей делегацией. Не для того, чтобы воевать, а чтобы самозванец видел, что мы не шутим. И не думайте, что он сможет нам противостоять, – упредил Ильхам возможный вопрос. – Армию, которую возглавлял я, он еще не сумел переподчинить себе. В любом случае курсыбай пока против меня не пойдет. Так что у Бараджа есть лишь личная охрана из пяти серьбю джандаров. Да и она, думаю, не станет с нами воевать. Всех сотников я знаю лично, они тоже против меня не пойдут – это точно. Ну как, друзья мои, договорились?

– Договорились!

– Хорошо!

– Пусть будет так! – согласились ханы и беки.

– Спасибо, друзья! Я знал, что вы истинные патриоты страны! – завершил свое обращение Ильхам. – А кто и сколько дружинников пришлет и другие конкретные вопросы мы решим завтра с утра на свежую голову. Теперь продолжим… отдых, – и, пару раз сильно хлопнув в ладоши, крикнул в сторону боковой комнаты: – Эй, там, заносите!..

Тут же в зал отдыха змейкой вошла колонна слуг с подносами, на которых были самые изысканные яства и напитки, какие вообще могли быть в богатом торговом городе Булгаре.

Когда в ханской бане завершилось пиршество, на востоке над горизонтом уже показался краешек высунувшегося в новый день солнца.

* * *

Новый великий хан заметно отличался от покойного Чингисхана. Ростом чуть повыше, но уже в плечах, весьма подвижный, довольно-таки говорливый, но не всегда высказывающийся прямо, а любящий иносказания. Еще он, казалось, вполне доволен жизнью и не ищет чего-то большего, лишь бы повеселиться и пошиковать. Правда, была у Угэдэя одна черта, которая сближала его с предшественником: он также был страстным охотником. Но разве монгола этим удивишь? Потому в начальный период Субэдэй опасался, что новый великий хан может не то что забыть, а вообще не вспомнить некоторые заветы своего отца. Однако по мере общения с ним у бахадура это опасение потихоньку начало рассеиваться. Оказалось, сын великого Чингисхана был полон желания продолжить дело отца. Еще до утверждения его каганом на курултае он пригласил эмира Субэдэя. У него уже находился хан Батый, полтора года назад ставший наследником своего умершего отца, то есть ханом Улуса Джучи. Угэдэй, поговорив ради приличия о том о сем, вдруг приказал Субэдэю готовиться к новому выступлению с войском в сторону Кыпчака, Саксина и Булгара. С Батыем они, похоже, это дело уже обговорили, потому хан сидел, лишь молча кивая головой.