Спасенная в море

Появление парохода был для нас большим событием. Мы с дедушкой, а также супруги Миллеры и их дети – все спускались к берегу, чтобы встретить его. Пароход доставлял нам недельный запас продуктов из близлежащего городка, находившегося на расстоянии нескольких миль, а также часто привозил письмо для мистера Миллера или газету для дедушки.

Дедушка очень редко получал письма, потому что у него было мало знакомых. Бо́льшую часть своей жизни он прожил на этом одиноком острове в полной изоляции от мира. Все его родственники умерли, за исключением моего отца, но никто не знал, что с ним случилось. Я никогда его не видел, так как он уехал еще до моего рождения.

Отец был матросом – симпатичным, высоким, сильным молодым человеком, как рассказывал дедушка. Он привез мою мать на остров и, оставив ее на попечение дедушки, ушел в плавание на корабле, направлявшемся в Австралию. Он покинул остров на том пароходике, который причаливал каждый понедельник. Дедушка стоял на конце пирса до тех пор, пока пароход не скрылся из виду, а мама махала платком, пока на горизонте виднелся дым. Дедушка часто рассказывал мне, какой молодой и красивой была моя мать в то летнее утро. Отец обещал вскоре написать, но от него не пришло ни одного письма. В течение трех долгих лет каждое утро в понедельник мама ходила на пирс, чтобы узнать, нет ли хоть какой-нибудь весточки от ее мужа-матроса.

Через некоторое время ее походка стала медленнее, а лицо бледнее. Наконец она настолько обессилела, что однажды уже не смогла спуститься по скалам к пирсу, когда прибыл пароход. Вскоре после этого я стал сиротой.

С того дня, как мама умерла, дедушка заменил мне отца и мать. Он делал для меня все, что только мог. Куда бы он ни ходил и что бы он ни делал, я всегда был рядом с ним.

Когда я стал немного старше, он научил меня читать и писать, потому что на острове не было школы. Я старался помогать дедушке и научился приводить в порядок фонари на маяке и работать в огороде. Жизнь спокойно шла своим чередом, пока мне не исполнилось двенадцать лет. Иногда мне хотелось, чтобы произошло что-нибудь новое или необычное и немного изменило нашу жизнь на острове. Наконец это случилось.

Есть чертог наслажденья для малых детей;

Сам Спаситель туда их принял,

Он небесною радостью их осиял

Далеко от греха и скорбей.

Чудный Божий чертог, чудный Божий чертог

Приготовлен для малых детей.

Там уста их полны непрестанной хвалою.

Чудный Божий чертог для детей!

Он поит их спасительной чистой водой

И их водит по дивным лугам,

Окружает дарами, любовью святой

И внимает их детским устам.

Глава II

СВЕТ НА МОРЕ

Однажды ноябрьским вечером я вместе с дедушкой пил чай. Все утро мы копали огород, но после обеда стало так сыро и ветрено, что нам пришлось остаться дома. Итак, мы тихо пили чай, рассуждая о том, чем будем заниматься завтра. Неожиданно дверь отворилась, и на пороге появился мистер Миллер.

— Быстрее, Сэнди, — проговорил он. — взгляни-ка туда!

Мы с дедушкой подбежали к дверям и посмотрели в море. Примерно в трех милях к северу от нас мы увидали яркую вспышку света. Через несколько мгновений свет погас, и опять стало темно.

— Что это, дедушка? — спросил я. Но он мне ничего не ответил.

— Мы не можем терять ни минуты, Джем, — сказал дедушка. — Срочно берем лодку!

— Море выглядит ужасным, — проговорил мистер Миллер, глядя на волны, свирепо бившиеся о скалы.

— Ничего страшного, Джем, — отреагировал дедушка. — Мы должны сделать все от нас зависящее.

Они направились к берегу, а я последовал за ними.

— Что случилось, дедушка? — снова спросил я.

— Там что-то неладно, — ответил он, указывая рукой туда, где мы раньше видели вспышку. Это сигнал бедствия. Он подается всегда, когда люди просят о помощи.

— Ты направляешься к ним? — поинтересовался я.

— Да, если только мы сможем отплыть от берега, — сказал дедушка. — Ты готов, Джем?

— Можно мне поплыть с тобой? — попросил я. — Может быть, я вам пригожусь.

— Ладно, мой мальчик, — произнес он. — Попробуем спустить лодку на воду.

До сих пор я не могу забыть эту картину, как будто все произошло вчера. Мой дедушка и мистер Миллер, напрягая каждый мускул, изо всех сил налегали на весла, стараясь отплыть от берега, в то время как я, с трудом удерживаясь на сиденье, тщетно пытался управлять лодкой. У меня стоит перед глазами несчастная миссис Миллер. Закутавшись в платок, она с пирса наблюдала за нами, а ее две маленькие дочки держались за ее платье. Помню волны, которые, казалось, с каждой минутой становились все больше и больше и были готовы разбить нашу маленькую лодку в щепки. Помню расстроенное лицо дедушки, которому после долгих бесплодных попыток пришлось отказаться от этой затеи.

— Боюсь, что все это бесполезно, Джем, — прокричал он. У нас не хватает сил.

Как могли, мы причалили к берегу и стали ходить взад и вперед по пирсу. Больше мы ничего не увидели. Ночь была темной, и море погрузилось во мрак.

Фонари маяка горели ярко; их зажгли более двух часов тому назад. Была очередь Миллера дежурить, поэтому он поднялся на башню, а я с дедушкой остался на пирсе.