Спаси меня от себя

Пары тянутся безумно долго, так долго, что нет сил больше терпеть даже любимую химию. На вирусологии я клюю носом, потому что не спала нормально уже неделю точно. Бесконечные курсовые меня доведут, а то, как я вырываю все свободное время для Андрея, делает невозможным нормально спать ночью.

То и дело поглядываю на замерший телефон. Прошло 4 часа, а Андрей не ответил ни на одно сообщение, а ведь даже в самые загруженные дни он отвечал быстрее.

«Сегодня все в силе?» пишу напоследок. Ну точно же ответит.

Пусть это все смотрится как отчаяние или навязывание себя, но я начинаю волноваться. А что… если он поехал к отцу…и они уже поговорили? Что если все закончилось плохо? Мгновенно бросает в холодный пот. Руки перестают слушаться, я то и дело сжимаю телефон в похолодевших ладошках и закусываю до боли губы.

В голове уже ясно вырисовывается картина, где папа с Андреем подрались, после чего двоих отправили в больницу. Одному Богу известно, с какими травмами.

Внимание рассеивается, и я даже не замечаю, как меня дергают за руку:

— Хьюстон, у нас проблемы! Еся не выходит на связь. Прием! Прием!

Выныриваю из пучины шока и отстраненно поглядываю на Марусю. Как она тут очутилась? Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что пара давно закончилась, а я все так же сижу в пустой аудитории. С Марусей. Голова болит так, словно меня приложили кувалдой.

— Привет. Я задумалась, прости, — судорожно смотрю в телефон и натыкаюсь на такую же пустую заставку, что и на протяжении всего дня. Спазмом сдавливает горло.

— Эй, ты куда, подруга? — перехватывает меня, не давая сорваться на бег.

Позвонить. Просто позвонить и все узнать.

— Потом, Марусь, потом, — срываюсь вниз по амфитеатру и вылетаю в коридор, на ходу вбивая нужное имя в строку поиска номеров. Жар здания давит, мне и без того было плохо, а в душном коридоре отвратительно втройне.

Вся покрываюсь потом, противные волосы липнут к телу. Паника нарастает все сильнее и сильнее.

Гудки…напряжение сковывает мышцы, я даже не дышу в ожидании ответа, но вот минута проходит, а воз и ныне там. Меня перенаправляют на голосовую почту и от отчаяния хочется вопить.

Словно в мясорубке побывала.

Не размышляя больше ни о чем, набираю номер отца и после третьего гудка он отвечает довольно бодро и весело:

— Есенька, привет, я сейчас на операцию иду, что-то срочное? — спокойный, он спокойный, а я сейчас взлечу в космос от эмоционального взрыва внутри.

Шар напряжения сдувается, стоит мне проанализировать его бодрую и добродушную интонацию, и меня чуток отпускает. Тесемка на шее распускается ровно на столько, чтобы кислород поступал в тело.

— Пап…я просто позвонить хотела, узнать, как ты…

— Да? Я думал, что ты сегодня с Марусей в кино чешешь. Как раз же сеанс у вас через 10 минут. Передумали?

Кино? Мысли скачут табуном и перескакивают с одной на одну. Ах, да. Я же снова соврала. Гаденько соврала, чтобы провести время с Андреем, а он, похоже, просто решил сегодня продинамить меня без пояснений причины. Не отвечая ни на сообщения, ни на звонки.

Кино так кино.

— Нас задержали на парах, так что мы с Марусей на этот сеанс не попадем, но в любом случае посмотрим, куда еще сможем сходить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Оторве привет, ну я пошел. Люблю тебя, дочь.

— И я тебя, пап.

Вешаю трубку и запрещаю себе больше смотреть в телефон. Все. Хватит. 12 сообщений и звонок. Вполне себе нормальная активность с моей стороны.

— Что он сделал? — грозный голос заставляет подскочить на месте. Я оборачиваюсь на подругу и непонимающе осматриваю ее напряженное лицо. — Вот только давай без этих загадочных взоров. Что сделал твой Андрей, что ты сорвалась, как угорелая?

— Ничего, просто …пойдем в кино?

— Я все слышала, подруга. Кино, говоришь? Ладно, расскажешь по ходу, — хватает меня за ледяную и потную ладошку и тянет к выходу, на ходу причитая что-то про козлов-мужиков, но мой воспаленный мозг уже перестал придумывать страшные картины.

Сейчас догоняет отходняк. Не слушаю ее, просто плетусь словно арестант за тюремщиком.

— Он просто пропал, — шепчу вникуда, когда до меня доходит, что тишина в машине становится слишком осязаемой.

— А теперь ты пропади. Телефон где? — припарковавшись, Маруся хватает мою сумочку и выуживает оттуда телефон. — Пусть волнуется, — улыбается и выключает смартфон.

— Тебе не кажется, что это детский сад?

— Это тюнинг для того, чтобы он перестал воспринимать тебя как должное. Стань неудобной, Еся. Пусть он срывается и ищет тебя, а не ты. Рокировка, детка. А сейчас ты отвлечешься, только попробуй включить телефон до и или вовремя сеанса.

И мы отвлекаемся. Покупаем попкорн и идем на премьеру комедийного фильма с одним из самых ярких секс-символов Голливуда, но внимание все равно не сводится к тому, что происходит на экране. Как бы я ни старалась, в какой-то момент мой уставший организм перестает сопротивляться, и от недостатка сна я впадаю в нежные объятия Морфея.

Спокойно и легко, словно выключили меня, словно нет волнений и переживаний.