Спаси меня, пожалуйста!

Семен Васильевич провожал Оксану в школу каждое утро, а после обеда неизменно ждал ее в школьном дворе. Вера была в положении и мучилась токсикозом. Встретив падчерицу, Семен Васильевич вел ее домой, кормил обедом, давал немного отдохнуть, а потом проверял, как она делает уроки. Он потрясающе объяснял – после его комментариев все самое сложное тут же становилось понятным. Оксана стала приносить из школы пятерку за пятеркой. Елена Игоревна не скупилась на похвалы. Вера сияла, поглаживая растущий живот. Первый класс Оксана закончила на «отлично», ей дали грамоту, а родителям подписали благодарность.

Летом Вера отправила дочь в лагерь, а сама поехала рожать. Вернувшаяся домой Оксана обнаружила, что теперь их в квартире не трое, а четверо. Новый житель казался не больше котенка. У него было красное сморщенное личико и короткие ножки с ручками. Ладошки он сжимал в кулачки, а иногда складывал из крошечных пальчиков фиги. И орал, орал как резаный. От его крика у Оксаны закладывало уши. Семен Васильевич блаженно улыбался, ездил взад-вперед с памперсами и ползунками, склонившись над кроваткой, сюсюкал с младенцем, тряс погремушкой. Вера день и ночь сцеживала молоко. Оксана почувствовала себя лишней. Она как-то сразу стала взрослой, несмотря на то что ей только исполнилось восемь. Отчим требовал качать братика, Вера кричала, чтобы она вынесла мусор. Ей хотелось во двор, к друзьям, но находилась куча дел и ее не пускали. «Родителям надо помогать, – назидательно говорил Семен Васильевич, – ты теперь старшая сестра, на тебе ответственность».

Оксану тошнило от этой ответственности. Ей страстно хотелось, чтобы Вовку отнесли обратно в роддом. Только теперь она оценила, как здорово они жили до его рождения. И запах одеколона, и Моцарт, несущийся из проигрывателя, и скрип инвалидной коляски – все это показалось ничтожным и несущественным по сравнению с тяжелым и душным чувством ревности к малышу. Оксана замкнулась, перестала разговаривать и улыбаться. Молча делала, что ей велели, а когда выдавалось свободное время, пряталась у себя с книжкой. Как на грех, почти все сказки повествовали о горькой доле падчериц, которых обижали злые мачехи и сводные сестры. Оксана с легкостью представляла на месте мачехи Семена Васильевича, а на месте глупой и жадной сестры Вовку. Растравляя себя все больше, она рисовала в воображении картину своего побега из дому, предвкушая, как ее хватятся, начнут искать. Мама будет плакать, а отчим нервно кусать губы – он всегда так делал, когда волновался или расстраивался. Очередной вопль проголодавшегося Вовки выводил ее из грез. Оксана никогда не успевала придумать, куда же именно она убежит. В сказочную страну? Но она уже понимала, что их не существует. В другой город? Например, в Санкт-Петербург, там живет мамина двоюродная сестра тетя Люба. Она работает кондитером в пекарне, у нее добрые голубые глаза и толстые румяные щеки, а детей нет. Возможно, она возьмет Оксану к себе вместо дочки. Вот только что на это скажет мама? В конце концов, Оксана собиралась и уходила к бабушке, которая жила совсем рядом, через пару домов.

Бабушка с мамой не слишком ладили, и бабушке, так же как и Оксане, не нравился Семен Васильевич. Оксана слышала однажды, как она выговаривала матери:

– Зачем с калекой связалась? Да еще ребенка от него родила! Не ровен час, гены передадутся.

Что такое гены, Оксана понятия не имела, но с бабушкой была согласна и не сомневалась в том, что бабушка любит ее гораздо больше, чем крикуна Вовку. В маленькой уютной бабушкиной квартире она чувствовала себя свободной и счастливой. Здесь она снова превращалась в маленькую девочку. Бабушка поила Оксану чаем с клубничным вареньем, угощала пышками собственного изготовления, разрешала смотреть телевизор сколько угодно и ничего не делать. Если Оксана хотела помочь ей по хозяйству, та только руками махала:

– Сиди, дочка, сиди. Мало тебе дома достается, что ли!

Как-то так повелось, что Оксана стала называть бабушку мамой. Та не протестовала, наоборот, видно было, что ей это нравится. В дом к дочери она ходила редко, с внуком не нянчилась, а внучку привечала. Длинными вечерами они беседовали обо всем на свете, словно две подружки-ровесницы. Покуда не раздавался телефонный звонок и мать не требовала, чтобы Оксана немедленно шла домой…