Спаси мою жизнь

Я всегда стояла по другую сторону. Сколько себя помню, мы никогда не общались в неофициальной обстановке. Только в положенных по протоколу случаях. Никаких встреч наедине. Никаких задушевных бесед с родителем, интересующимся у своего ребенка о его успехах и неудачах. Никаких объятий. Я росла сиротой при живом отце.

— Вот видишь, — проговорил Эрлан. — Мою мягкость могут использовать против меня. Я не смогу противостоять так ни отцу, ни тем более матери, — в его голосе прорезались грустные нотки. — А ты не такая.

— Власть меняет людей, — не соглашалась я с ним. — Как только титул перейдет к тебе, ты попробуешь ее на вкус и пристрастишься.

— Заблуждаешься, Лина, — теперь в его словах послышался смех. — Говоришь, что правящая семья подвержена жажде власти, но я видел другое, — с затаенных восхищением тихо поведал он, погружаясь в свои воспоминания. — Я видел, как на первой церемонии кронов королева объявила Ану второй наследницей. Многих в тот день выбор регины шокировал, — брат громко хмыкнул. — Но не тебя. Ты молча зашла за спину Аны и волком посмотрела на всех, давая понять, что за нее порвешь любого из них.

— Аналина стала кронпринцессой по праву рождения, — прошептала я. — Это не мое место.

— Тс-с, — перебил меня принц и приложил палец к моим губам. — Она была кроном только тогда, когда ты стояла за ней. Ты делала все, чтобы на твоем фоне Аналина сияла, — до моего слуха донеслась легкая усмешка. — Но тут ты сильно просчиталась. Это ты блистала. Видела бы ты себя со стороны, — он не скрывал своего восторга. — Ты всегда первой бросалась в бой, в самую гущу. Закрывала грудью Ану, меня, — Эрлан помолчал недолго, справляясь с нахлынувшими чувствами. — Я помню тот день, когда меня первый раз похитили, — его голос надломился. — Когда другие в это время бежали, спасая свои жизни, только ты кинулась мне на помощь и угодила в ловушку. Как ты билась в ней неистово! Казалось, еще немного и магические цепи рассыплются, — судорожный вздох. — Я помню, как ты отдавала свою скудную порцию мне, гася голодный блеск в своих глазах. Как рвала свое любимое платье, чтобы согреть меня в холодной пещере, где нас заточили. А когда я все же заболел, ты рискнула своей честью, чтобы вытащить меня, — он шмыгнул носом. — Все, что я умею и знаю, все это благодаря тебе, — к моему лбу прижались горячими губами. — Только не заставляй выбирать между тобой и родителями.

— Хорошо, — ответила я, пряча свое лицо у него на груди. Не хватало, чтобы он увидел слезы на лице своего кумира. Да и ответить ничего кроме этого не могла. У детей королевской семьи нет тех свобод, которые есть у простых жителей. На нас лежит ответственность за всю страну. И Эрлан сделал то, от чего в свое время убежала Аналина — от бремени выбора. Стоит ли винить ее в инфантильности? Вряд ли. Теперь, и ее поведение. Еще в детстве мы разделяли обязанности в наших шалостях. Она просчитывала различные варианты возможных событий — теперь, когда ее сила Всевидящей раскрылась, очевидно, что у нее была непросто хорошо развитая интуиция. Я же — исполнитель. У нее не хватало духа принять участие в проделках, а я быстро ориентировалась в ситуации и на основе предположений Аны избирала наилучшее решение.

Принц прав в одном: его мягкость — слабое место. Веара никого не подпускала к его воспитанию и всячески препятствовала нашему общению. Она вырастила сына, послушного ее воле. Верен ли такой подход? Не знаю. Но я так воспитывать своего ребенка не буду, если он у меня вообще будет.

Мы еще полежали недолго вместе, потом брату пришлось покинуть меня. Но напоследок принц пообещал мне:

— Я что-нибудь придумаю, как вернуть тебе зрение, — и вышел из комнаты.

Фрейлины помогли мне переодеться в домашнее платье и усадили в кресло за круглым столом. Мы собирались перекусить с дороги. Анора отправилась проследить за доставкой еды. Но вместо ожидаемого слуги в комнату ворвался сам наместник, принц Риклард.

— Почему ты все время мне дерзишь? — с порога начал выяснять отношения первый наследник. — Вот скажи, зачем весь этот спектакль?

— Какой чудесный день! — весело воскликнула я. — Отец впервые зашел к своей дочери, чтобы узнать о ее самочувствии, — поддела его.

— Ты хоть понимаешь, что только что подорвала авторитет семьи? — вскричал он.

— А ты хоть понимаешь, что я не все доклады о покушениях на Аналину передала ее величеству? — задала я встречный вопрос. Если быть точнее, то те донесения, где Риклард выступал заказчиком.

— С тобой невозможно разговаривать, — устало выдохнул кронпринц.

— Не волнуйся, недолго осталось со мной разговаривать, — успокоила я его. — Титул второго крона перейдет скоро к Эрлану, твоему законнорожденному ребенку, а меня сошлют, чтобы твой бастард не мозолил глаза двору.

За этими словами последовала тишина. Шуршание одежды, шаги, приглушенные пушистым ковром, звук отодвигаемого стула — все это подсказало о приближении отца и о том, что он теперь за одним столом со мной.