Спаси себя

– Можешь еще раз меня сфотографировать? – спросила я Руби, когда она подошла ближе. Не дожидаясь ответа, я выскользнула из куртки и протянула ее вместе с телефоном. – Было бы хорошо на фоне школы. Она так волшебно освещена.

– Один снимок, – сказала Руби. – И после этого сразу заходим.

Я кивнула:

– Так точно!

Руби сосчитала до трех, и я улыбнулась в камеру.

Потом Руби вернула куртку, подождала, пока я ее снова натяну, и протянула телефон.

– Ты очень хорошо выглядишь, – сказала мне сестра.

– А ты-то! – само собой вырвалось у меня. Потом я подняла телефон, опять включила фронтальную камеру и притянула Руби к себе. – Скажи «Cheese»!

Мы обе улыбнулись в камеру. После того как я не меньше десяти раз нажала на спуск, Руби отошла от меня, и я быстро пробежала глазами снимки.

Глядя на то фото, где я стояла на фоне школы, я не могла сдержать улыбку.

Еще каких-то три года назад для меня было чистейшей пыткой найти для себя одежду, которая не только подходила бы мне, но и выглядела хорошо. Вещи больших размеров зачастую скроены очень странно: пусть я и толстая, но талия-то есть, а большинство дизайнеров, судя по всему, полагает, что все толстые сложены одинаково. Но это не так. Тем более меня радует тот прогресс, какого я добилась с моим блогом. Ведь он позволяет мне в такой вечер, как сегодня, надеть вот это платье и чувствовать себя как никогда шикарной.

Если бы пришлось описывать мои ощущения буквами, то все это выглядело бы приблизительно так:

ЛВОПРГЫПХФЩРИЫ!

Что навело меня на мысль, что я, пожалуй, многовато времени провожу за ноутбуком.

– Эмбер! Ну ты идешь?

Я быстро метнулась догонять Руби, которая смотрела время на своем телефоне. Мы успевали, может, даже приехали раньше времени, но моя сестра была вся на нервах. Она всегда такая перед мероприятиями, которые организует для Макстон-холла. Я удивляюсь, откуда она берет резервы энергии для подготовки этих вечеров. Мне-то хватает домашних заданий и моего блога, чтобы быть занятой круглые сутки, и при этом не приходится между делом готовиться к выпускным экзаменам и к учебе в Оксфорде. Иногда мне кажется, будто она машина – правда, такая машина, у которой под глазами иногда появляются темные круги. Мама часто спрашивает, не многовато ли она на себя берет, но Руби уверяет, что получает от работы только удовольствие. И я ей верю.

– Уже все, все, – говорю я, но боюсь, что мой голос не обладает успокоительным эффектом, какого я хотела достичь. Для этого я слишком рассеянна и непоседлива.

– Спасибо. – Руби бросает на меня беспокойный взгляд. – Ты помнишь, как мы с тобой договорились?

– Я не отхожу далеко от тебя и разговариваю только с теми людьми, которых ты предварительно одобрила, – процитировала я нашу договоренность.

Руби довольно кивнула.

Я возмущенно закатила глаза. Руби панически боится, что я могу подружиться с людьми, которых она не считает положительными. При этом я была бы им как раз рада. В эту школу ходят сыновья и дочери политиков, артистов, аристократов и банкиров, и это прекрасная возможность завязать знакомства. Я умею поддержать беседу и рада людям, если только они готовы увидеть меня и не засовывать с самого начала в ящик «тупых» только из-за моего веса.

Когда мы вошли в Бойд-холл, Руби взяла мою руку.

– О боже, – пролепетала я, осматриваясь.

Входная часть зала роскошнее любого здания, в котором я когда-либо бывала. Даже не верится, что это школа. Если в моей школе все мероприятия проводятся в спортзале, то здесь пол не из поганого линолеума, а из блестящего мрамора. Белые стены высотой не меньше пяти метров и украшены белой лепниной с тонкими золотыми вкраплениями. В середине широкая лестница с деревянными изогнутыми перилами ведет на верхний этаж с галереей.

У меня разбегаются глаза, не знаю, куда смотреть в первую очередь. Все мое поле зрения заполнено дорогими костюмами и платьями от-кутюр из шифона, шелка и тюля, и сердце мое начинает биться чаще. А ведь это только вход.

Мы сдали наши куртки в гардероб, после чего я потянула Руби в главный зал, где у меня окончательно перехватило дыхание.

Бойд-холл выглядит сказочно. По дороге сюда Руби рассказывала мне, какую работу им пришлось проделать вчера и что они здесь выстроили и украсили, но я никак не ожидала, что это будет так великолепно.

Официанты снуют между столиками с подносами, на которых стоят бокалы с шампанским и стаканы с апельсиновым соком, а за черным роялем на сцене сидит пианист во фраке и играет классическую музыку, наполняющую зал.

– Поверить не могу, что все это организовала ты, – шепнула я, слегка подталкивая Руби локтем в бок.

– Не я, а целая команда, – машинально ответила она. Сощурив глаза, она оглядела круглые столы в середине зала, за которыми уже сидели гости, потом длинные столы с левой стороны, где предположительно будет позднее организован буфет. Мне хорошо знаком этот ее цепкий взгляд – Руби контролирует, все ли так, как она себе это представляла.

– Руби! – раздался голос, определенно не знакомый.