В фильме «Москва слезам не верит» (1980) подчеркивается отсутствие классовых различий: слесарь Гоша изображен как соль земли и одновременно – как равный ученым, с которыми работает [Miller 1961: 139][505]
. Во время выезда на шашлыки интеллигенты восхваляют его «золотые руки». Перед нами – идеал массового туризма: представители разных классов общаются, невзирая на различия в происхождении и образовании.Однако были и другие различия – между мужчинами и женщинами. Среди постпролетарских туристов – по крайней мере, если говорить о групповых турах по СССР и Восточной Европе, – вторых было вдвое больше первых[506]
. Гендерный дисбаланс частично объяснялся послевоенной демографической обстановкой: в 1959 году женщин было 55 % от всего населения, в 1987-м – все еще 53 % [Народное хозяйство СССР за 70 лет 1987:379]. Но доля женщин в тургруппах была еще выше: часто две трети или даже больше. Исследование, проведенное в Казани (1966), продемонстрировало, что мужчины и женщины выбирают разные виды отдыха: 25 % женщин в выборке провели последний отпуск, посещая другие города, среди мужчин таких оказалось всего 10 %. На море ездили 10 % женщин и лишь 1 % мужчин. Мужчины чаще отправлялись в деревню (24 и 11 %), в санатории и дома отдыха (16 и 7 %), на природу или в плавание по Волге (14 и 5 %) [Журавлев 1969: 388]. Специалисты по планированию и чиновники, похоже, не учитывали последствий этого дисбаланса в своих предложениях по расширению туристической инфраструктуры: ни одно опубликованное исследование не уделяет внимания разнице в потребительском спросе между мужчинами и женщинами.Ясно, что туризм не обсуждался и с точки зрения предоставления условий для сексуальных отношений. Турпоездка, как и пребывание в доме отдыха, была для женщины шансом найти мужчину – временного или постоянного спутника. Сексуальные аппетиты туристок почти не находили отражения в отчетах о внутренних турах (исключая случай, когда две женщины сбежали с компанией грузин). За границей же такое поведение вызывало беспокойство, когда женщины вступали в связь с местными жителями: отчеты руководителей групп часто содержат неодобрительные высказывания в адрес женщины, которая уехала на машине с мужчиной из числа местных или провела с ним ночь в отеле. Но некоторые порицали и практику, когда двое советских граждан занимали один номер, как если бы были мужем и женой. Э. Горсач замечает, что чиновников также пугали слишком «потребительские» устремления туристок: «Возможно, в Восточную Европу чаще путешествовали женщины именно потому, что это было прекрасное место для покупок». Если женщины вызывали недовольство из-за своего чрезмерного потребительства и горячего желания вступить в связь, мужчины были склонны к пьянству – двойное преступление, так как в этом случае они не могли следить за поведением женщин [Gorsuch 2006: 221][507]
. В 1930-е годы некоторые чиновники полагали, что включение женщин в группы самодеятельных туристов окажет воспитательное воздействие на мужчин и будет сдерживать антисоциальное поведение, но в послевоенных дискуссиях по данному вопросу женщинам, похоже, уже не отводилась эта роль.В действительности групповые туры во второй половине XX века стали привлекательными для женщин по всему миру, независимо от экономической системы. Говоря об американских туристах в послевоенной Франции, X. Левенстайн подчеркивает: «Для женщин, путешествующих в одиночку, [групповые туры] решали насущную проблему: чем заняться за обедом и вечером» [Levenstein 2004:143]. Группа предоставляла защиту от потенциальных ухаживаний любвеобильных мужчин: «[Женщины] отважно ступали на новые, неизведанные территории, так как осмотр достопримечательностей, ланчи, размещение в номере, пользование туалетом значительно облегчились благодаря успокаивающе-знакомому “нашему автобусу”, с его особым запахом и неповторимыми мелкими деталями» [Lofgren 1999: 171].
Это ощущение чего-то успокаивающе-знакомого, видимо, было более приятным и физически необходимым для одиноких женщин, чем для мужчин. В Западной Германии женщины, путешествующие в одиночку, выбирали групповые туры, стремясь избежать маргинализации, которая грозила им на курортах – более традиционных, ориентированных на состоятельную публику и семьи, местах отдыха [Коррег 2009].
Следовательно, типичный член советской тургруппы выглядел как образованная женщина, если же брать независимые спортивные тургруппы – как образованный мужчина. Семьям же, как было указано ранее, лучше было вообще не отдыхать вместе, и вплоть до последних лет существования СССР – о чем будет сказано в заключительной главе – им было доступно немного вариантов.
Смысл советского туризма: создание «нового социалистического человека»