Спасибо. Вы смогли...

Передо мной стоял широкоплечий парень лет шестнадцати, выше среднего роста, в стареньком коричневом пальто и шапке-ушанке, сдвинутой на затылок. Густая прядь светло-каштановых волос, выбившаяся из-под шапки, падала на левую сто- рону его широкого лба. Простое и открытое лицо излучало дружелюбие, и его черты еще не утрати- ли детской мягкости. Несмотря на это, твердость характера ясно читалась во взгляде, в наклоне головы, даже в линии прямых, четко очерченных бровей. Выразительные скулы, большие карие глаза с продолговатым разрезом и пухлые улыбающиеся губы подчеркивали его внешне абсолютное спо- койствие. Железной выдержке Олега можно было позавидовать.

Все же кто вы? Откуда вам известно обо мне? — продолжил он диалог, чуть сдвинув брови к перено- сице и вопросительно глядя на меня.

В это непросто будет поверить, но я из будуще- го. Сразу постараюсь тебе это доказать. Ты родился

8 июня 1926 года в Прилуках, на Черниговщине, — я рассказывал внимательно слушающему Кошевому его же биографию, яркие моменты жизни и все, что в моем времени знал каждый школьник. А в 1942-м такие познания не могли не удивлять. Более того, это должно было шокировать. С каждым моим словом Олег изумлялся все больше — в его глазах читалось ошеломление. Я понимал, что сразу войти в доверие

вряд ли получится, а времени было в обрез, поэтому продолжал выкладывать все, что знал:

Еще до войны ты подружился с Ваней Земну- ховым, с которым впоследствии вы и стали активны- ми участниками и руководителями штаба «Молодой гвардии».

В этот момент веки Олега дрогнули, и тень вол- нения промелькнула на внешне спокойном лице. Но, стараясь не подавать виду, он продолжал вни- мательно и спокойно слушать.

Это потом вы станете героями, о ваших подвигах напишут книги, снимут фильмы. Вам будут посвяще- ны стихи и песни. А сейчас всей организации угрожает опасность. Чудовищная, неизбежная и ужаснейшая. Я просто хочу постараться это предотвратить, — вы- палил я, заканчивая рассказ.

Какой организации? В-вы что-то путаете. Да, обо мне вы все верно сказали, но в остальном — я не понимаю, о чем идет речь, — спокойно и уверенно ответил Олег после непродолжительной паузы.

Понимаешь, Кашук, времени уже совсем нет. Могу еще твои военные стихи процитировать, чтобы ты поверил. Их, кроме очень близких тебе людей, еще вообще никто не слышал, — намеренно исполь- зуя конспиративный псевдоним Олега, ответил я и начал выразительно рассказывать, стараясь соблю- дать интонацию:

…И я решил, что жить так невозможно. Смотреть на муки, самому страдать?

Скорей, пора! Покаеще не поздно, Втылуврага— врагауничтожать!

Я так решил, и это я исполню, Всю жизнь отдам за Родину свою — За наш народ, за нашу дорогую, Любимую Советскую страну!*

Кошевой, внимательно выслушав, задумался, чуть склонив голову набок. После затянувшегося молча- ния наконец он задал вопрос, которого я ждал. Этот вопрос в первую очередь интересовал каждого совет- ского человека нашей многострадальной страны того тяжелейшего времени. И, услышав его именно в таком контексте, можно было сделать вывод, что мне все же поверили.

Скажите, а когда война закончится? Мы ведь скоро победим, правда? — спросил парень, подавшись впе- ред. Глаза его блеснули живым огнем веры инадежды.

Нет, Олег, не скоро. Впереди еще множество неимоверных подвигов нашего героического народа, огромнейшее количество унесенных жизней… Но по- бедим мы обязательно! В этом можешь не сомневать- ся, — честно и твердо ответил я.

А мы и не сомневались! — воскликнул Кошевой, широко улыбнувшись. Затем, еще раз окинув меня внимательным взглядом, продолжил: — Хорошо, сле- дуйте за мной. Спрячем вас до утра. А там решим, что делать.

Я, искренне обрадовавшись такой развязке, послуш- но зашагал вслед за Олегом через заснеженный лес.

Стихотворение Олега Кошевого.

ГЛАВА 10

Шли мы очень долго. Мне было довольно холодно — неудивительно, ведь я успел продрогнуть за то время, пока Радик ходил докладывать обо мне Олегу. Быстрая ходьба помогла согреться, и мы уверенно пробирались в сторону города. Кошевой постоянно внимательно оглядывался, иногда приседал, предупреждая меня поднятой вверх рукой. Я послушно выполнял все его указания, соблюдал правила конспирации и бес- шумного передвижения. Для меня это было совсем не сложно. Хорошо обучили в свое время. Но здесь и сейчас время было совершенно не моим и каким-то абсолютно чужим для меня. И я беспрекословно па- дал вслед за Олегом на снег, вжимался в промерзшую землю, прячась за холмиками, и терпеливо ждал, когда пройдет очередной патруль пьяных, громко балагурящих, совершенно ничего не боящихся поли- цаев. Спустя некоторое время мы наконец подошли к маленькому неприметному домику с двухскатной крышей из старенькой черепицы. Улицы окутывала темнота, а потому внимания мы не привлекали.

Олег аккуратно постучал условным стуком в одно из больших окон, плотно занавешенных изнутри.