Спаситель мира

– Вряд ли, – с сомнением откликнулся экс-лейтенант. – Пока что им есть чем заняться. Ваши настоящие проблемы начнутся только после окончания войны.

– Это обыкновенный патруль, – добавил Льето, – чистое совпадение, что он пройдет рядом с вами.

– Рядом с нами, – подмигнув, уточнил Альберик.

Фламандский солдат удивленно глянул на него и заулыбался. После экспедиции в святилище их отношения значительно улучшились.

Возникшее после сигнала тревоги напряжение нарастало, каждый всматривался в экраны пульта, загипнотизированный приближением тяжело вооруженных аппаратов, которые вот-вот должны были пролететь над ними. Затем, быстрее, чем все ожидали, глухой гул усилился, превратившись в оглушительный рев, от которого задрожали все устройства бесшипников. Многие невольно зажали уши, и все мысленно поздравили себя с тем, что послушались совета двух солдат и растянули камуфляжные сетки. Потом грохот пошел на спад, и спустя несколько мгновений исчез.

Те, кто стоял, с облегчением выдохнули и рухнули на стулья, а другие хлопали друг друга по плечам, смеясь над собственным страхом или же расписывая, какие испуганные физиономии были у остальных. Танкред заметил, что насупленный Альберик не принимает участия в общем веселье, и вопросительно приподнял бровь.

– У меня нет желания прыгать от радости после того, как мы все наложили в штаны из-за каких-то паршивых восьми перехватчиков.

– Но ведь было из-за чего, верно?

– Да, именно это меня и бесит. Мы обречены жить, забившись в пещеры, куда кидаемся со всех ног, стоит какому-нибудь крестоносцу показаться на горизонте! Разве это жизнь.

Он говорил громко; его услышали все. Свинцовая тишина накрыла Котелок, одним махом сменив едва начавшийся взрыв эйфории.

Именно такого момента Танкред и ждал.

– В этом все дело, и я могу предложить вам выход.

Все взгляды устремились к нему, как иголки к магниту. Льето удивился не меньше остальных – друг заранее ничего не обсуждал с ним. Впрочем, он почувствовал, что тот в нерешительности. По всей видимости, что бы Танкред ни собирался сказать, делает он это скрепя сердце.

– Полагаю, мы все согласны с замечанием Альберика, – произнес он достаточно громким голосом, чтобы все могли его услышать. – Мы не можем так жить! Спрятавшись под землю, впадая в ужас при мысли, что армия нас найдет, с единственной перспективой – смотреть, как уменьшаются запасы продовольствия. И какова альтернатива? Постоянно перемещаться? Это нереально. Если понадобится, убраться отсюда подальше, на другой край планеты, чтобы ускользнуть от патрулей крестоносцев? Временная мера. Армия рано или поздно нас отыщет. Так что делать?

Танкред выдержал паузу. Никто не проронил ни слова. Этот холодный долгосрочный прогноз давно уже вертелся в голове каждого из них, но ни один человек еще открыто не формулировал его.

– И тем не менее выход существует, простой и однозначный, он разрешит и эту проблему, и многие другие, вроде возвращения на Землю для тех, кто этого желает!

У всех слушателей расширились глаза. Бесшипники словно разрывались между соблазном принять Танкреда за сумасшедшего и желанием узнать, что он еще скажет. А вот у Альберика вид был такой, будто он уже все понял.

– Ты хочешь выступить против армии крестоносцев, – ничего не выражающим тоном произнес он.

Последовавшее за этой фразой оцепенение еще усилило – если только такое было возможно – царившую в Котелке гнетущую тишину.

– Именно так.

– Значит, ты спятил.

– Нет, потому что мы будем не одни. Мы сделаем это вместе с атамидами.

Насколько давящей была тишина, настолько звучным стал сменивший ее согласный хор голосов. Все заговорили одновременно, поэтому понять что-либо в этой какофонии не представлялось возможным, однако некоторые слова слышались раз за разом: «безумие», «абсурд», «глупость», «бред» и тому подобное.

Танкред не удивился, такой реакции он и ожидал. Он поднял руки, прося тишины, и гомон постепенно стих.

– Вам кажется, что масштаб такого столкновения вам не по плечу? Вы чувствуете себя букашками против гиганта; вы думаете, что мы не в силах положить конец этой несправедливой войне, что нам никогда не изменить ход событий?

Никто не откликнулся, но на всех лицах был написан один и тот же ответ: конечно!

– Это заблуждение! – воскликнул Танкред. – Заблуждение и глупость! Один-единственный человек может изменить судьбу человечества, если обладает необходимой волей!

Снова тишина. Все ловили каждое слово экс-лейтенанта. Льето отметил, что, хотя некоторые, вроде Пьера Санша, еле сдерживали гнев, слыша столь воинственные призывы, все были слишком увлечены, чтобы прервать Танкреда.