Спаситель мира

– Я много размышлял в последние дни и пришел к выводу, что необходимые условия нашего выживания могут совпасть с нашим моральным долгом по отношению к атамидам. В конце концов, эта бессмысленная война в первую очередь касается именно их. Я убежден, что, если мне удастся связаться с ними, я сумею убедить их стать нашими союзниками. Наши знания о человеческой армии в сочетании с их многочисленностью, конечно, не обеспечивают нам гарантированную победу, но дадут приличный шанс.

– Согласен, – заметил Санш. – Вот только каким образом ты собираешься отыскать атамидов, войти с ними в контакт так, чтобы тебя не убили, а потом общаться с ними?

Хотя в вопросе не было никакой иронии, раздались смешки, и кто-то выкрикнул:

– Всего делов-то!

Танкред уже собрался ответить, но Альберик оказался проворнее.

– Хватит! – вскочив, крикнул он. – Мне за вас стыдно! Никто не заставляет вас соглашаться с Танкредом, но не осуждайте то, что он предлагает. Он единственный, кто подсказал нам выход! С самого начала мы кое-как перебиваемся со дня на день, не строя ни малейших планов на долгосрочную перспективу. А он именно это и сделал. Больше того, он внес самое осмысленное предложение, какое только выдвигалось относительно нашего будущего. Так вот, если выбирать между несколькими годами, в течение которых нам неизбежно придется прятаться, прежде чем крестоносцы так или иначе нас отыщут, и возможностью взять судьбу в свои руки, рискнув встретиться с атамидами, то решение представляется мне очевидным.

Он повернулся к нормандскому солдату и торжественно заявил:

– Танкред, можешь на меня рассчитывать.

В другом конце зала поднял руку Сильвио Арнабольди и бросил:

– И на меня тоже.

Не прошло и секунды, как Клотильда в свою очередь вытянула руку и сказала:

– Я с вами. – И, не удержавшись, обратилась к Альберику: – Второй раз я тебя одного ни за что не отпущу.

Ее последнюю фразу расслышал только Альберик, потому что по мере того, как поднимались все новые и новые руки, негромкие переговоры, в которых звучала смесь удивления, энтузиазма и осуждения, заполнили помещение неясным гулом. В результате при всеобщем волнении еще три человека присоединились к добровольцам: Анселен, самый младший из беглецов, Ленард Линден, немецкий специалист по аксонам биоСтрукта, которого насильно мобилизовали, когда он проходил учебу в Страсбурге, и Номиноэ Керневель, пультовик, которого все звали Номи.

Внезапно раздался пронзительный свист, и шум мгновенно стих. Все взгляды обратились на Пьера Санша, еще не успевшего отвести два пальца от губ. Пользуясь своим естественным превосходством – по возрасту он был старшим среди беглецов, – Санш взял на себя завершение дебатов:

– Согласны мы с ним или нет, я думаю, что Танкред достоин нашей поддержки. Пусть в ближайшие дни сам скажет, чего он ждет от нас и как собирается осуществлять свою идею. Полагаю, Танкред, что выражу общее мнение, сказав, что, даже если твое предложение не всех убедило, мы надеемся, что тебе удастся воплотить его в жизнь. От себя лично добавлю, что верю в тебя, и, будь я помоложе, а среди добровольцев не было бы уже нескольких членов штаба, без колебаний пошел бы с тобой.

Танкред был тронут. Несмотря на то что Санша уважали за объективность, он прежде всего славился своим духом противоречия и сарказмом. То, что он публично объявил о своем доверии, было очень непривычно.

И тут в глубине зала раздался еще один голос.

– А я вот не член штаба, – заявил Игнасио Дестранья, с явной насмешкой подчеркнув последнее слово. – Поэтому на мне не лежит то благородное чувство ответственности, которое движет Пьером. Так что я тоже иду с Танкредом добровольцем. Нас получится всего семеро, плюс два солдата, не слишком-то много. Кстати, думаю, что поиск контакта с атамидами вполне вероятно предполагает долгое путешествие в багги по пустынным просторам Акии.

Он медленно повернулся к Альберику. Собравшиеся замерли в гробовом молчании.

– Думаю, на этот раз, Альберик, ты не станешь отрицать, что во время долгой экспедиции на багги по пустыне мои способности будут полезнее, чем здесь, в пещерах. Не так ли, команданте?

Глава беглецов сверлил механика недобрым взглядом. Он так стиснул челюсти, что проступили желваки. Его ответ едва можно было расслышать:

– Делай, как знаешь, Игнасио.

* * *

30 ноября 2205 ОВ

– Мне очень жаль, господин князь, – невозмутимо возразил вызванный дежурным на помощь начальник центра тахион-связи, – к сожалению, я не могу позволить вам ответить на этот вызов.

Боэмунд Тарентский прождал этого человека больше двадцати минут, и его терпение было на пределе. После дезертирства Танкреда прошло уже двенадцать дней, и список неприятностей, свалившихся на вождя сицилийских нормандцев, с раздражающим постоянством удлинялся, а в данный момент он столкнулся с чем-то новеньким в перечне.