Спаситель мира

Мужчина принялся за пирожок. Запах мигом распространился по всей платформе. Вот две трети пирожка были съедены, и у Ерша едва не подкосились ноги. В какой-то момент он решил, что его засекли: мужчина замер, чуть заметно повернул голову влево, но потом откусил еще кусок и прожевал, глядя на свои ладони так сосредоточенно, словно видел их впервые. Его подбородок лоснился, как промасленная бумага. Ёрш отступил за колонну и уставился на портфель. Желудок урчал и судорожно сжимался, а мужчину в тренчкоте это не волновало. Портфель лежал совсем рядом — только руку протяни! — и казался еще чернее и серьезнее. Он точно вибрировал: внутри наверняка лежал хитроумный прибор.

Затаив дыхание, Ёрш потянулся к портфелю. Мужчина с пирогом кашлянул, раздраженно прочистил горло и кашлянул еще раз. «Кусок не в то горло попал, — догадался Ёрш. — Только и всего!» Его пальцы сомкнулись вокруг крапчатой ручки из змеиной кожи. От прикосновения кожа тотчас согрелась и ожила.

— Ну, как выходные с Шакилой?

К «безработному шпиону» приблизился другой мужчина. Тонкокостный, с желтоватой кожей, он сонно смотрел на рельсы. «Шпион» как раз откусил большой кусок и сперва лишь поднял палец и кивнул.

— Бурно, — наконец проговорил он.

— Ну, брат, свободное время надо тратить разумнее! — засмеялся желтолицый. — Играть в шахматы, собирать модели самолетов. Хотя бы кабельное телевидение смотреть!

— Нет, было здорово. Очень, очень мило.

— Шакила! — пропел желтолицый. — Шакила! Шакила! Шакила!

«Шпион» медленно и сосредоточенно жевал пирожок. Откусит еще раз-другой, и все, зариться будет не на что. Ёрш стиснул зубы и подтянул портфель к себе. Стоящие на платформе ничего не заметили.

— Раскрыть тебе страшную тайну? — спросил желтолицый. — На самом деле ту девушку зовут не Шакила.

Ёрш вытянул шею, чтобы получше рассмотреть обоих. Казалось, в их беседе содержится тайное послание, предназначенное только ему. Те двое лишь прикидываются, что не видят, как он скрючился за колонной с портфелем в руке, целый спектакль устроили! «Шпион» наконец расправился с пирогом и тщательно вытирал пальцы о грязное кашне. Ёрш мог запросто укусить его за лодыжку. Он схватил бы портфель и дал деру, но останавливал пульсирующий внутри механизм — гироскоп или электромагнит. «Скорее, магнит», — решил Ёрш. По кисти побежал ток, совсем как на станции «Музей естественной истории», когда он коснулся купюры с портретом Эндрю Джексона. «Вот что значит сила, — подумал Ёрш и в очередной раз стиснул зубы, чтобы не застучали. — Богатые ощущают ее постоянно, подключаются к ней, как тостеры к сети».

— Хочешь, назову ее настоящее имя? — не унимался желтолицый, глядя куда угодно, только не на Ерша.

— Ты в любом случае его назовешь, — парировал «шпион», вытирая нос кашне.

— Ее зовут Эмили! — чмокнув губами, объявил желтолицый.

Услышав имя, Ёрш упал, но тут же вскочил и бросился бежать. Портфель гремел и искрился, только теперь его ток подгонял Ерша вперед, подпитывал энергией ноги и, словно пульт, управлял всем его телом. «Эмили», — объявил желтолицый. Ершу это слово казалось бессмыслицей, случайным набором звуков, однако он чувствовал: оно связано с портфелем и силой, которая несла его вверх по эскалатору и через турникеты на освещенную утренним солнцем улицу. Эмили… Пока Ёрш выбирался из метро, никаких ассоциаций не возникало, но, как только вышел на тротуар, появилось четкое представление, которое компьютерным вирусом укоренилось в его памяти и наводнило сознание своими многочисленными копиями.

— Эмили… — глубокомысленно произнес Ёрш, вглядываясь в поток транспорта. Теперь это имя затмило все остальные.

Собравшиеся над центром тучи давили на крыши, водонапорные башни и светодиодные табло, но прямо над головой Ерша небо сверкало голубизной. Запрокинув голову, он понял: похолодание долго не продлится. Минувшее лето было самым жарким за последние сто лет, а предыдущее занимало почетное второе место. Этого никто не отрицал, потому что не мог. Ёрш обернулся и посмотрел на стальной глобус, который отделял Бродвей от Сентрал-парк-вест. Глобус сиял на солнце так ярко, что Ёрш видел его даже с закрытыми глазами. «Глобусу нет и тридцати, он моложе Виолет, а кажется чуть ли не анахронизмом, — отметил Ёрш. — Антарктика давно выглядит иначе, да и Гренландия тоже». Такие мысли всегда вызывали меланхолию вперемешку с гордостью: Ёрш чувствовал себя недооцененным современниками, обреченным на посмертную славу пророком. Он ведь способен предотвратить трагедию, спасти мир от гибели при помощи одного действия и одного человека. Только где найти этого человека?

В мыслях снова воцарился порядок, они потекли спокойной рекой, не размывая берега, а гул прибора в портфеле превратился в утробное урчание. Ёрш вспомнил, где находится, развернулся и зашагал к парку. Портфель казался почти невесомым. «Он на моей стороне! Хочет, чтобы его открыли! — обрадовался Ёрш, но тут же смущенно покраснел. — Это же портфель, — напомнил он себе, — галантерейный товар, предмет багажа! Ему плевать, к чьей руке он прикован».