Спасители. Книга первая. Хрустальный куб

В окно доносилась отдалённая музыка – праздник в поле продолжался. Судя по всему, островитяне решили не ложиться этой ночью в ожидании возвращения в поле чужестранца и новых поражающих воображение событий. А Лиафар напряжённо размышлял. Что же делать? Хватит ли у него смелости решиться на то, чтобы согласиться на опасное предприятие? Он не знает, что будет ждать его на пути, а судя по рассказу мудреца, ничего хорошего. Часто во снах он видел края, в которых никогда не бывал, и всегда в нём присутствовало желание повидать чужедальние земли. Именно поэтому всякий раз, когда нужно было плыть в Павловск, он с удовольствием вызывался помочь деду или Агату. Но ведь то, на что его подвигали, могло оказаться не увеселительной прогулкой, а тем, к чему Лиафар мог оказаться не готов.

Наш герой посмотрел в искрящиеся глаза мудреца, ожидавшего его ответа, и уже открыл было рот, чтобы произнести хоть слово, но оно так и не прозвучало. Лиафар сомкнул уста и смущённо отвёл взгляд в сторону. Мудрец терпеливо ожидал, медленно потягивая чай с плюшками. Когда же Лиафар вновь поднял взгляд на собеседника, тот с готовностью отложил чашку и всем своим видом выразил желание выслушать юношу.

– Я не знаю, что вам ответить, - изрёк наконец Лиафар. - Мне и восемнадцати ещё нет. Я обыкновенный… А вот вы! – вдруг озарённый мыслью, воскликнул Лиафар. – Вы же мудрец! Чародей!.. Почему вы не спасёте мир?

– Мне это не под силу.

Мудрец произнёс последние слова со всей серьёзностью, покачав головой из стороны в сторону, так что никаких возражений за этим последовать попросту не могло. Лиафар умолк. Некоторое мгновение над столом висела тишина, затем мудрец внёс новое предложение:

– Давай так: сейчас ничего не решай, ответ свой огласишь утром, а пока только слушай, договорились?

Лиафар заколебался, но всё же выдавил из себя: «Хорошо».

– Хорошо, – повторил мудрец и продолжил с напутствия. – Предсказание, однако, может быть известно и Врагу, поэтому распространяться в пути о том, кто ты и в чём цель твоей миссии, не стоит… В лесу и горах передвигаться лучше по ночам. Потому что ночью, во тьме, могут скрываться слуги Адегора.

– Слуги? Это кто же? - осведомился Лиафар.

– Черти! - просто ответил мудрец. - Они обитают преимущественно в горах, но вероятность встретиться с ними в Дремучем лесу тоже весьма высока. Они не отличаются большим умом, но славятся кровожадностью, по крайней мере так было в незапамятные времена.

– То есть придётся и с ними бороться? Их ведь можно одолеть? - спросил с надеждой Лиафар.

– Да, но только светом. Оружие против них мало поможет, если ты встретишь их ночью. Ночь - их помощница. Свет - их враг. Именно поэтому тебе необходимо перо птицы Мираж, - проговорил обнадёживающе мудрец.

– Но как перо сможет мне помочь?

– Когда ты увидишь то перо, вопрос отпадёт сам собой.

Лиафар попытался представить все те опасности, о которых ему поведал мудрец, и которые были чем-то совершенно незнакомым. Поэтому он подумал о более понятном - об одиночестве, в котором ему предстояло отправиться в путь. Ведь не попросит же он Агата ввязаться с ним в такое предприятие – он тут не при чём… Однако Лиафар очень редко оставался в одиночестве, с раннего детства проводил время в компании с лучшим другом, и было сложно представить предстоящее путешествие без него.

– А как же мои бабушка с дедом? - обеспокоенно спросил Лиафар, представив разговор со своими стариками.

– Вот уж о них не тревожься. Я сам с ними побеседую. Уверен, они поймут важность твоей миссии и будут горды, что именно их внуку оказано такое доверие. В любом случае, они, как и я, поддержат тебя независимо от того, какое решение ты примешь.

Лиафар был благодарен мудрецу за чуткость. Будь он более настойчивым, юноша мог и не выдержать давления и попросту послать чужестранца на все четыре стороны. Сделав короткий глоток чая и погружаясь всё глубже в пучину мыслей, он невидяще кивнул. Потом хотел было выразить свои сомнения, но, взглянув в глаза мудреца, передумал говорить.

– Ты справишься, Спаситель, - приободрил его мудрец, вновь излучая добродушие, и в это мгновение, вопреки предостерегающему голосу разума, Лиафар ему поверил.

Глава 3. В путь

Юноша и седовласый мужчина покинули дом и направились обратно в поле. Мудрец пообещал, что не покинет деревню раньше, чем утром следующего дня, а тем временем будет ждать ответа Лиафара на борту корабля.

– Мудрец, извините, - обратился к нему Лиафар, которому вдруг пришла невероятная мысль. - Могу я вас ещё кое о чём спросить? Ну, о не касающемся миссии спасения мира…

– Можешь, - улыбнулся тот. - И давай так: мне, конечно, льстит, что меня зовут мудрецом, я к этому уже привык и представляюсь так обычно тем, кто меня не знает, но лишь потому, что мало кто запоминает моё настоящее имя. Но ты, я думаю, запомнишь. Так что давай по имени: Мианарфон.

– Хорошо, - кивнул Лиафар, коротко улыбнувшись. - Я вот ещё о чём хотел вас спросить… Вы путешествуете по миру. Вы многое видели, многое знаете… Может вам известно что-либо о моих родителях?