Спасти человека. Лучшая фантастика 2016

За эти девять месяцев отсеялся только один. Аннет узнала об этом по пустующему месту за третьей слева партой. На перерыве она видела, как мужик уходил из общежития. На плече у него висела брезентовая сумка. Он резко надвинул на лоб ушанку и ушел, от души хлопнув дверью. Чем-то он неуловимо напоминал Марка.

– И все же…

Аннет вздрогнула, выныривая из воспоминаний.

– Ты знаешь, зачем ты идешь в море?!

Директор пристально смотрел на Аннет яркими сине-зелеными глазами. И вдруг Аннет поняла, что выпускного экзамена не будет. Потому что этот вопрос и есть экзамен.

– Я… – Аннет оглянулась.

Со стен на нее строго взирали моряки, не вернувшиеся из рейса. Их биографии, заученные наизусть, сейчас помимо воли всплывали в ее голове: Василь Кох не вернулся из ремонтного рейда. На стыке решетки обнаружился непредвиденный скол. До конца смены оставался месяц. На материке остались жена, мать, трое детей. Йон Чиву – поворот маховика времени своими силами. На материке престарелые родители. Бьянка Рада – соединение порванной штормом решетки. Два мелких пацаненка и старая бабка.

– Я иду в море, чтобы мои близкие смогли жить. – Слова вязли на зубах, казались надуманными и выспренними. Но моряки с портретов смотрели одобрительно. Директор молча постукивал ручкой по столу. На нее он не смотрел.

– Зачислена в двенадцатую бригаду двигателей. Экзамен сдан.

Эти слова колоколом звенели в ушах, заглушая все остальные звуки, пока Аннет собирала вещи в общежитии. Машина до порта уходила через час. Вместе с ней экзамен сдали еще семь человек. Четыре мужика и трое ребят. Остальных Аннет не видела. Соседка-инструктор пила кипяток, сидя на кровати и завернувшись в выцветшее одеяло. Из-под рамы дуло. До излома года оставалось три дня.

До порта нужно было ехать несколько часов. Аннет задремала в подпрыгивающей на ухабах машине, машинально поддергивая сползающую с колен сумку. Во сне она впервые увидела маму. Мама стояла на причале в белом платье и счастливо улыбалась. Глаза у нее были яркие сине-зеленые, в тон моря.

Туманный рассвет они встретили на обледеневшем причале. Машина ушла в город, а катера все не было. Волны лениво облизывали сваи, влажный мороз пробирался под старый полушубок, но Аннет не замечала холода. Она смотрела на море. Живое, огромное, с затертыми туманом границами, оно дышало, неторопливо поводило боками и ждало. Ветер пах солью, металлом и предназначением.

Катер подвалил, пыхтя и окуривая ожидавших клубами мазутного дыма. Дым жался к воде, сливаясь с туманом.

* * *

Два ее попутчика были распределены в ремонтную бригаду номер шесть. Их высадили первыми. До излома года оставалось сорок два часа. Катер долго шел до едва заметной точки на горизонте, вздрагивая бортами от ударов волн. Волны опушались барашками, тянулись к Аннет, словно принюхиваясь – жертва или союзник. Аннет потерла онемевшее от ветра лицо и ушла в пропахшее мазутом нутро катера.

На базе ее встретил бритоголовый капитан в брезентовой робе. На его усах седела изморозь. Катер отвалил, едва Аннет перескочила на плавучую платформу. Каблуки глухо стучали по настилу, эхом отдаваясь от серого неприметного домика в центре платформы. Желтое окошко ярким мазком оживляло серое полотно. Волны сурово бились о сваи, требуя ответа. Ветер свистел в проводах антенн и пах горечью, простором и надеждой. Темные ступени вели в тесный кубрик с круглыми окнами и раскаленной печкой.

– Четвертая, – молодой парень с перевязанной рукой болезненно скривился, – и опять баба.

– Цыц! – Капитан подтолкнул Аннет к свободному месту. Единственному. На откидной, как в поезде, полке сидели молодой парень и хмурый мужик – рыжий и выцветший, баюкавший калечную руку. Аннет села между ними, неловко пристроив сумку на коленях.

– Йонут, – капитан ткнул пальцем в парня, – Влад, – палец уперся в рыжего мужика, – Василь. – Капитан приподнял фуражку.

– Аннет, – робко сказала она.

– И дай бог, чтобы нам понадобилось запоминать имена друг друга.

Капитан хмуро кивнул и ушел наверх на смотровую площадку. Сейчас была его вахта. А море не различает ни званий, ни возраста.

* * *

Начало излома праздновали скромно. Капитан принес бутылку фруктового вина. Йонут достал консервы и серый пористый хлеб. Влад раздобыл тонкие стаканы и деревянные тарелки. Фарфоровые здесь не задерживались. Аннет достала холщовый мешочек с карамельками. Рядом с мешочком лежал «крабик». Аннет заколола волосы в небрежный хвост. Влад смотрел одобрительно.

– Ты не обижайся на Йонута, – внезапно сказал он, когда остальные вышли наверх покурить, – у него до тебя три напарницы были. Все погибли. Йонут чуть с ума не сошел.

– Я не обижаюсь. – Аннет сидела, обхватив руками плечи. Фруктовое вино кружило голову. Платформа слегка покачивалась. – Чего уж тут обижаться.

До излома года оставалось два часа.