Спасти или уничтожить

Всем, кого привозили в эту… как ее… Катынь, предоставляли возможность ознакомиться с документами жертв «еврейской злобности», которые все еще сохраняли следы земли, в которой их и обнаружили. Там же можно было увидеть и письма со штампами «московского почтамта».

В общем, смотрите сами, господа.

Венцом первого этапа — тоже идея Зайенгера — прямо тут, возле «обнаруженных захоронений», считывать имена с найденных документов и передавать их «в Берлин», используя азбуку Морзе! Проще говоря, имена были представлены на всемирное обозрение!

Бомба рванула так, что ее осколки ранили русских по всему миру!

Но это было только начало!

В конце апреля под Смоленск прибыла «международная комиссия Красного Креста».

Правда, составлена она была в основном из граждан стран, оккупированных Германией, но, господа, истина нравится не всем, а у Германии нет времени искать честных людей по всему миру! Взяли тех, кто под рукой!

Особенные надежды возлагали на венгра Ференца Оршоша.

Во-первых, он родился в Тимишоаре, городе с преимущественно румынским населением, с детства испытывал притеснения на национальной почве и очень рано пришел к идеям национал-социализма! Он даже создал какую-то всевенгерскую организацию, объединявшую врачей и выступавшую за устранение из врачебного сообщества евреев!

Во-вторых, он был в русском плену в войну 1914 года. Натерпелся и там, и сейчас готов отплатить за все сполна!

В-третьих, Оршош выдумал какой-то свой способ определения времени смерти по состоянию черепа. Специалисты не приняли этот метод, и тем больше теперь Оршош стремится продемонстрировать его истинность!

Дело было доложено Гитлеру, и фюрер — мудрый политик, гениальный стратег — похвалил Оршоша и, вызвав Гиммлера, поручил немедленно изучить реакцию мирового сообщества.

Позднее он пояснил Геббельсу:

— Скоро начнется сражение столь важное, что после него не только русские не смогут сопротивляться, но и мир поймет, что ко мне следует прийти с просьбой о мире! И, показывая звериное существо большевизма, мы отнимем у англичан и американцев последние доводы в споре с идеями национал-социализма, Геббельс!

Доклады, подготовленные руководителем зарубежной разведки Шелленбергом и сделанные Гиммлером, дошли до Геббельса. Они его и порадовали, и насторожили.

Сэр Александр Кадоган, постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании, писал, например: «Это очень тревожно. Признаюсь, что я скорее трусливо отвернулся от катынского дела, боясь того, что мог бы там найти. Могут существовать доказательства, о которых мы сейчас не знаем, которые укажут другое направление. Но на основе улик, которые у нас есть, трудно не обвинить русских».

«Трудно не обвинить русских» — это, конечно, хорошо, но, вот перспектива «существования доказательств, о которых мы сейчас не знаем» тревожила. Эти англичане с их снобизмом вполне могут замереть в неподвижности.

Да и Черчилль, встретившись с генералом Сикорским, главой польского правительства в изгнании, не спешил отказываться от сотрудничества со Сталиным.

Однако, ознакомившись с этими и им подобными сообщениями, Геббельс только скомандовал себе самому: соберите все силы!

1943 год, март — декабрь, Москва — Лондон — Вашингтон — Тегеран

Берия получил первые известия о готовящейся провокации, в которой будут упоминаться польские пленные еще в феврале.

Известия были мало того, что отрывочные, так они еще и пестрели: «ходят слухи», «довелось слышать» и тому подобными жемчужинами стиля. Идти к Сталину с такими сообщениями нелепо, считал Берия.

И ошибся.

Вскоре на одном из совещаний Сталин спросил:

— Товарищ Берия, что вы можете сказать о передаче нами пленных немцам в сороковом году?

Берия все понял, поднялся и сказал:

— Полагаю, что документы уничтожены нами еще весной сорок второго года.

— Полагаешь… Это хорошо, когда у человека есть свое мнение, товарищ Берия, — сказал Сталин, и его интонация была непонятна. — Есть вероятность, товарищи, что гитлеровцы постараются использовать сам факт пребывания поляков в плену на нашей территории.

Он прошелся по кабинету. Закончил мысль:

— Нам же, видимо, не удастся доказать, что пленные были переданы в сроки, названные товарищем Берией.

Вернулся к столу.

— И это может стать угрозой не только для близящегося сражения, но и для будущего.

Все присутствующие в кабинете вождя знали, что летом готовится грандиозная операция по разгрому вермахта в районе Курской дуги, знали, что Гитлер стягивает туда все свои основные силы и готовит резервы.

Подготовка Красной армии велась с использованием тех поставок, которые осуществляли союзники. Если в эти обстоятельства вмешается тема «польских пленных», то последствия могут стать самыми серьезными.

— Товарищ Сталин, наши воины победят врага с помощью союзников или без нее! — почти выкрикнул Лазарь Каганович, человек весьма эмоциональный.

Сталин усмехнулся, видимо, его горячности, но ответил серьезно: