Спасти Кэрол

– Что за фокусник? – спросил Квинт, положив бритву на стол и вновь взявшись за ножницы. Безногий попросил лишь «немного подровнять», но это, может, оттого, что денег у него совсем немного? Нынче наверняка не скажешь, у кого сколько и чего за душой.

Смок улыбнулся. В зеркале улыбка вышла вполне искренней.

– Бывший преступник, – уточнил он. – Я слышал, он был прямо здесь, у вас.

Квинт нахмурился и принялся работать ножницами.

– Совсем чуть-чуть, – уточнил Смок, не сводя взгляда с Квинта.

– Что-то я не припомню, чтобы к нам приходил фокусник, – покачал головой Квинт.

Потом крикнул в сторону своего партнера:

– Франклин? Ты что-нибудь слышал про бывшего преступника и фокусника, который якобы был у нас сегодня?

– Преступника и бывшего фокусника? – отозвался Франклин.

Через зеркало Смок наблюдал и за ним. Тот задумчиво почесывал подбородок, раздумывая.

– Ты имеешь в виду Джеймса Мокси?

Смок резко повернулся к Франклину, и Квинт отрезал у него чуть больше волос, чем собирался.

– Мне очень жаль, сэр…

Но Горючке Смоку было наплевать на прическу.

– Да, это он. Я услышал об этом на улице Нерона пару минут назад. Кое-кто мне сказал, что Мокси собственной персоной был в Бейкере, в вашей цирюльне.

Квинт посмотрел на Смока в зеркало, и ему стало не по себе. Наверняка этот тип – убийца. Но где же его пушка?

– Квинт, – спросил Франклин. – Ты думаешь, это был он?

Смок переводил взгляд с одного брадобрея на другого.

Квинт с минуту подумал.

– Нет, не думаю, – ответил он. – У того типа явно случился припадок.

– Припадок? – переспросил Смок. – Что за припадок?

– Наорал на клиента, – ответил Квинт. – Бедняга едва не обделался от страха.

– И как он это сделал?

– Напал, – покачал головой Квинт. – Подскочил и сдернул полотенце с лица.

– Джеймс Мокси для такого дела вряд ли стал бы использовать руки, – уточнил Франклин. – Сорвал бы полотенце и без рук.

Горючка Смок рассмеялся.

– Я бы не стал смеяться над человеком вроде Джеймса Мокси, – сказал Квинт. – Не исключено, что он вас слышит.

– Вы хотите сказать, что он все еще здесь?

– Нет, – ответил Квинт. – Но он может делать то, на что обычные люди не способны.

Затем оба брадобрея и человек, которому Франклин вымыл голову, принялись делиться существовавшими вокруг имени Мокси легендами.

– Люди пользуются руками, а он в Абберстоне обошелся без них.

– Трюкачество!

– Да нет, магия.

– Сила ума?

– Что-то в этом роде.

– Не хотел бы я встретиться с ним на улице Нерона.

– Видел огонь в его глазах? Запросто спалил бы всю нашу цирюльню.

Смок, постриженный лишь наполовину, ухватился за ручки кресла и с усилием встал.

– А мое имя вам известно? – спросил он.

Квинт и Франклин переглянулись. Ну и денек выдался!

– Не уверен, – неопределенно ответил Квинт. – Но что мне хорошо известно, так это то, что мы с вами еще не закончили. Если вы сядете в кресло…

– Знаете, почему меня зовут Горючка Смок?

Квинт закусил губу, изо всех сил стараясь не смотреть на ноги клиента.

– Я знать не знаю никакого Смока, – сказал Франклин.

Смок пристально посмотрел на Квинта, увидел в его глазах страх и уже не отводил взгляда.

– А ты знаешь? – спросил Смок Квинта.

Квинт сделал шаг назад и кивнул.

– Я слышал о человеке по имени Смок. Как говорят, опасный человек.

Смок улыбнулся. Оттого, что волосы его были пострижены лишь наполовину, взгляд его казался еще более безумным, чем в тот момент, когда он вошел в цирюльню.

– А фокусник не сказал, отчего у него был припадок?

– Нет, сэр.

– А что-нибудь вообще он говорил?

Квинт отрицательно покачал головой. Смок же взял бритву со стола.

– Эй, послушайте! – дрогнувшим голосом произнес Франклин.

Горючка Смок остановил его движением руки.

– А теперь я сам скажу вам, почему меня зовут Горючка Смок.

Он двинулся по направлению к Квинту, держа лезвие бритвы на уровне его шеи. Франклин и его клиент замерли. Смок поднес бритву к горлу Квинта.

– Потому что у меня тоже есть свой фокус, – сказал он.

– Я понял, сэр, – произнес Квинт.

– Я исчезаю. Просто растворяюсь в воздухе, как дым от горючки.

– Отлично. Мы с удовольствием посмотрим.

– Растворяюсь…

Смок неожиданно развернул бритву лезвием к себе и протянул ее ручкой дрожащему от ужаса цирюльнику.

– Растворяюсь, не заплатив, – ухмыльнулся он.

После чего стремительно прохромал мимо покрывшегося потом брадобрея и выскользнул из помещения.

Ступив на тротуар, Горючка Смок принялся вглядываться в дома, в прохожих, словно надеялся, что на улице еще сохранились какие-то сведения о человеке, которого он ищет.

Он смотрел в глаза пешеходов, стараясь понять, кто и что знает о предмете его поисков, и в конце концов решил, что в любом случае стоять на месте – хуже, чем двигаться.

Мокси был таким же магом и чародеем, как Смок – балериной.

– Пора заканчивать со стариком, – проговорил Смок про себя. – Где-то он да и остановится!

Хромая, он подошел к своему мерину, привязанному к выбеленной солнцем коновязи.

Через стекло входной двери цирюльни в спину ему смотрели брадобреи. Образы чокнутого Мокси и головореза по имени Горючка Смок застыли в их полных ужаса глазах.