Спасти Кэрол

– Может, мне и не стоит говорить это такой юной особе, как вы, но меня не покидает некое смутное чувство… И суть его в том, что вы, как мне кажется, можете мне помочь. Может быть, вы уже помогли мне. Может, только собираетесь. Но давайте расстанемся сегодня так, чтобы на душе у нас не осталось тревоги и беспокойства. Может быть, единственное, что нам предстоит, так это предаваться скорби по уходу из жизни замечательной женщины. Иногда в подобной ситуации люди ведут себя столь необычно, что на них начинают показывать пальцем и говорить: это не так, то не так. Мистер Эверс, вероятнее всего, переживает смерть своей жены. Можем ли мы обвинять его в том, что он ведет себя не так, как обычно? Наверное, нет. А веди он себя нормально – это и было бы подозрительно. Но мы с вами… Давайте-ка не склонять голову перед вызовами судьбы, позвольте мне поглубже забраться в это дело и, не исключено, что однажды я постучусь в вашу дверь и скажу, что мы имели дело просто с горем и печалью, что разрывали душу несчастного вдовца, а мы совершенно напрасно предполагали, что он способен на нечто ужасное.

Мы должны что-то сделать, – подумала Фарра. А потом вспомнила о телеграмме, которую послала Джеймсу Мокси. Телеграмму с известием о смерти Кэрол Эверс.

Она отерла лицо тыльной стороной ладони.

– Хорошо, шериф.

– Перед тем как я вас отпущу, – проговорил Опал, – я хочу спросить еще кое о чем. Вы когда-нибудь встречались с человеком по имени Александр Вульф?

Фарра попыталась вспомнить.

– С тех пор как я начала там работать, в дом приходило много людей.

– Званые вечера и все такое прочее?

– Да.

– Так-так. Но Александра Вульфа среди них не было? Может быть, Алекса Вульфа. Он живет к западу от Хэрроуза.

Фарра с сожалением покачала головой, словно не хотела разочаровывать шерифа.

– Да нет, все в порядке! – успокоил Опал служанку и продолжил:

– А как насчет семьи мистера Эверса? Вы встречали кого-нибудь из тех, кто занимается тем же, чем и мистер Мандерс?

– Это то, что он сказал?

– Кто сказал?

– Мистер Эверс.

Фарра неожиданно покраснела, но, преодолев смущение, продолжила:

– Он что, сказал, что к похоронам Кэрол будут готовить люди из его семьи?

– Именно так.

Фарра отрицательно покачала головой. Совершенно точно, что никого из семьи мистера Эверса она в доме не встречала.

– Ну что ж, хорошо, – промолвил наконец Опал отеческим тоном, надевая шляпу. – Спасибо вам за то, что уделили мне свое время. И, если вспомните что-то еще…

– Конечно, шериф!

– Но только не пытайтесь думать об этом дни напролет – это вас разорвет на мелкие кусочки.

Он внимательно посмотрел в лицо Фарры и закончил:

– Если я найду что-нибудь из ряда вон выходящее, я в этом разберусь. И спите спокойно.

Смок приближается

Джефферсон только-только закончил писать, как раздался стук в дверь. Поначалу он подумал, что это его старый приятель – пришел поделиться еще одним памятным фактом из времен их дружбы. Но Джефферсон в том, что касается Большой дороги, был тертым калачом, а потому, не спеша открыть дверь, выглянул сперва из окна. Через одеяло трудно было понять, был ли стоящий снаружи человек без шляпы калекой или нет. Тот стоял прямо, засунув руки в карманы, глядя на землю под своими ногами. Лошади, на которой он, вероятно, приехал, во дворе не было.

– Я знаю, что ты дома! – прокричал незнакомец, и Джефферсон понял – это плохой парень.

Даже хуже, чем плохой. Калека он или нет, но этот тип явно безумен – видно невооруженным глазом.

Понаблюдав за незнакомцем некоторое время, Джефферсон, сгорбившись, скользнул вдоль стены туда, где над книжной полкой на шнуре висело его ружье.

– Я слышу, ты там, внутри! – прозвучало со двора.

Джефферсон, отвязав оружие, пробрался к кухонному столу. Над ним закрепленная шнурами висела еще одна полка, а на ней лежали патроны. Гримасничая от боли, Джефферсон положил ружье на стол и попытался до них дотянуться.

– Я попал в передрягу, – крикнул Горючка. – Мой экипаж развалился на куски. Колесо съехало в яму. Мне нужна помощь.

Джефферсон подтащил к полке стул и, держась за его спинку, взгромоздился повыше.

– Я тебя долго не задержу. Просто скажи, сможешь ли ты мне помочь, и если нет, то укажи, кто сможет.

Дотянувшись до патронов, Джефферсон не без труда спустился вниз.

Смок продолжал:

– Тебе даже не нужно открывать дверь. Просто скажи, к кому мне обратиться за помощью.

Джефферсон открыл патронник и принялся заталкивать туда патрон.

– Я знаю, ты внутри. Если не откроешь, я сам войду.

Выпрямившись, Джефферсон проковылял мимо стола, пересек комнату и, подняв ружье, выстрелил. Пуля пробила дыру в двери, брызнула щепой.

– Все еще хочешь войти? – прокричал Джефферсон.

Он добрался до двери и выглянул в пробитую пулей дырку. Лежит ли на пороге кто-то или нет – не было видно. Истекая потом, Джефферсон добрался до окна, отодвинул одеяло. Перед домом никого не было.

– Черт!

Ни тела, ни крови.

Хромая и разбрасывая ногами желтые книжные страницы, устилавшие пол, он добрался до окна на противоположной стороне дома. Выглянул.