Спасти Колчака! «Попаданец» Адмирала

Ермаков кривил губы, глядя на белого как снег губернатора. И чего это он так испугался, болезный, неужто поверил. Константин сразу же мысленно списал Яковлева в расход, ибо пользу такой вряд ли принесет…

— Кто вы, генерал? — Яковлев поднял глаза, и Ермаков опешил — страха в них не было, а одно жгучее любопытство.

— Я же вам сказал уже, я ротмистр, а не гене…

— Вы не ротмистр Арчегов, в этом я сейчас полностью убедился. Прошу вас — не трогайте свой пистолет, у меня нет оружия. К тому же вы меня можете убить голыми руками. Прошу вас ответить, а потом убивайте!

— С чего вы взяли, что я не ротмистр Арчегов? — Константин был искренне удивлен и не пытался скрыть этого. А зачем?

— Помните у Пруткова — если на клетке со слоном написано лев, то не верь глазам своим. За эти дни я и мои люди опросили десятки ваших солдат и офицеров, — Яковлев говорил быстро, словно боялся, что его прервут. — Ротмистр Арчегов и вы совершенно разные люди, тут даже сравнивать невозможно. Внезапно раскрывшийся военный талант у обычного кавалерийского офицера, ничем до этого не примечательного, еще можно попытаться объяснить озарением военного гения. Но как прикажете понимать, что всего за несколько дней человек не только поменял свой образ жизни и полностью отказался от прежних привычек, но даже стал говорить иначе, сменил жестикуляцию и походку. Вы же не террорист боевой организации, не актер Императорского театра, чтоб вот так просто отказаться от всего прежнего и перевоплотиться в совершенно другого человека. Я был на каторге в свое время, я видел жизнь во многих ее проявлениях, но я никогда не встречал таких случаев. Более того, я о них ничего не слышал…

— Так, — задумчиво протянул Ермаков. За эти дни он обвыкся с новым обликом и считал, что все изменения спишут на внезапное протрезвление и военный талант. Иной раз он ловил на себе странные взгляды офицеров и генералов, но чтобы так… Его раскрыл губернатор-каторжник, черт бы побрал этих эсеров с их конспирациями, надо же — обратил внимание на мелочи, и все, хана. В разведке на мелочах, как чаще всего и случается, засыпаются.

— И еще, а это главное. Вам полностью известно мое будущее, и узнать его из досье вы просто не могли, — Яковлев кивнул на толстую папку. — И потому, что сменить документы на фамилию Дунина я решил лишь перед тем, как зайти в ваш кабинет. А это значит, что вы либо умеете читать чужие мысли, либо вы каким-то образом можете знать будущее. За Арчеговым ранее такого не замечалось. Понимаете — не замечалось! Кто вы, генерал?

— Да что вы привязались со своим генералом! Я ротмистр…

— Ваше превосходительство, вам о чем-нибудь говорит фамилия полковника Полякова? Прошу ответить, пожалуйста, — голос Яковлева задрожал.

— Ни о чем, — после минутного раздумья ответил Ермаков, чувствуя, как по спине бегут мурашки — в вопросе явно был подвох.

— А вы знакомы с господами Луговым и Перевозчиковым?

— Нет, — сразу ответил Константин, эти фамилии ему были совершенно не знакомы. А потому поинтересовался. — А кто они?

— Я спросил у знающих генштабистов, и они мне ответили на мои вопросы, — Яковлев напряженно смотрел на ротмистра. — Генерал-майор Лугов командовал 14-й кавалерийской дивизией, а начальником 1-й бригады являлся генерал-майор Перевозчиков. Полковник Поляков командовал 14-м Малороссийским драгунским полком данной бригады, а командиром третьего эскадрона полка был ротмистр Арчегов.

«Никогда Штирлиц не был так близок к провалу», — пронеслась в голове мысль, и Ермаков задумчиво посмотрел на слишком умного и ушлого губернатора, прикидывая, как бы ловчее сломать тому шею. Яковлев напрягся, поднял руки и умоляюще произнес:

— Прошу вас не спешить, ваше превосходительство. А генералом я вас называю потому, что ни один офицер не может воевать так, как воюете вы. И скажу больше — разгромить за один день чехов с ничтожными силами не смог бы никто. Кроме вас! А это говорит о вашем большом военном опыте, хотя меня несколько смущает ваш моложавый вид. Прошу вас не торопиться — я говорил с опытными врачами, и они чуть ли не в один голос говорят, что полученные на войне контузии могут внезапно проявляться амнезией, потерей или всей памяти, или ее частичных моментов. Вам достаточно сходить к врачу, я могу легко организовать вам встречу, и если кто-то заинтересуется вами, то ваша частичная «амнезия» уже будет иметь официальный характер. К тому же будут соответствующие медицинские записи…

«Вот пройдоха, уже и алиби подготовил. Ну что ж, такие люди в правительстве мне нужны, осталось только договориться», — Ермаков медленно прикурил папиросу, несколько раз пыхнув дымком.

— Ответь мне на один вопрос, ваше превосходительство! Откуда вам известно то мое будущее?!

— Вы этого хотите? — с кривой ухмылкой спросил Ермаков. — А ведь тогда для вас выбора не останется…

— У вас на меня какие-то планы? — тихо произнес Яковлев. Его губы побелели. — Иначе вы бы не пригласили бы меня на этот разговор, а просто бы удавили. Или приказали бы своим головорезам шлепнуть каторжанина губернатора.