Спасти космонавта

– Поехали. Космонавт не появился, остался в Улан-Баторе. Русские что-то пронюхали, операция отменяется.

Кивнул. Никаких эмоций не отразилось на узкоглазом лице: эта операция отменяется – значит, будем готовить следующую операцию.

Спецназ умеет ждать.

* * *

– Спасибо за чай, Ольга Андреевна. – Галина отодвинула чашку, огляделась. – Хорошо мне у вас, уютно. Дома вообще не могу одна, места себе не нахожу. Всё о Петеньке вспоминаю.

Ольга кашлянула, осторожно сказала:

– Может, тебе надо как-то отвлекаться от тяжелых мыслей, а? Книжку почитать. Кружок вязания у нас в Доме офицеров открылся. Или вообще, в Союз уехать? У тебя вроде в мае контракт истекает, да?

– Ну что вы, куда же я отсюда? Я же на могилку хожу к Петеньке, чуть ли не каждый день. Тут не очень далеко, через степь, за полтора часа управляюсь. Разговариваю с ним. – Галина вымученно улыбнулась. – Я уже продлила контракт, на два года.

Ольга очень удивилась, услышав про могилу, но переспрашивать не стала. Мало ли что несчастной тётке примерещится. Перевела разговор:

– А что в особом отделе?

– Да ничего интересного. Какие-то начальники, из самой Читы. Важные такие, щёки раздувают. Про одно и то же спрашивают по десять раз. Никто подозрительный не приходил? А какие у вас отношения с Тагировым? А он ничего от вас не просил? В генеральский люкс его пускали?

– То есть, – Ольга Андреевна сжала кулачки, стараясь унять дрожь в пальцах, – в основном про лейтенанта спрашивали?

– Ну конечно, – кивнула Галина, – про кого же ещё? Зря, что ли, на гауптвахту его посадили? В магазине Раиса разъяснила: мол, Тагиров этот на самом деле – китайский шпион. Заминировал люкс, хотел монгольского космонавта взорвать. Как его… Трудное такое имя, не выговорить. А потом испугался за последствия, побежал сдаваться. Напился ещё со страху-то.

– Это же чепуха, Галя! Не может этого быть, чтобы Марата считали китайским шпионом. – Ольга Андреевна занервничала, взяла пуховый платок со спинки стула, накинула. – Холодно что-то в кабинете.

– Разве? – удивилась Галина. – По мне, так жарко у вас. А про лейтенанта я вам так скажу, Ольга Андреевна: бог, он всё видит. От него, ирода этого, Тагирова, все несчастья у Петеньки и начались. Дознавателем он, вишь ли! Сопляк ещё, дознавать.

– Не надо людей убивать и красть, тогда и проблем не будет, – зло сказала Ольга Андреевна.

Галина молча поднялась из-за стола. Пошаркала к двери. Оглянулась, осуждающе покачала головой:

– Зря вы так, Ольга Андреевна. Я-то к вам, как к подруге, можно сказать. С чистым сердцем. А вы обидеть норовите.

Хлопнула дверью, ушла.

Ольга зажала лицо в ладони. Адская боль медленно раскаляла затылок, текла к вискам, сверлила.

Потемнело в глазах, поплыли стены. Нащупала стул, села. Слепо шарила в сумочке, искала таблетки.

Приступы случались, но такого сильного не было давно. Очень давно. Может, с самой Туркмении.

Никак не могла вытащить пробку – ногти соскальзывали, ломаясь. Наконец, открыла, перевернула стеклянную трубочку – таблетки высыпались. Издевательски хихикая, раскатились по столешнице, ловко увёртываясь от дрожащих пальцев. Поймала две, слизала с ладони, запила остатками из чашки Галины.

Марат никогда не предаст её, не скажет следователям правды. И его посадят. Надолго. Если вообще не…

Почему все, кто был ей дорог, кого она любила, уходили так быстро? Не дав собой надышаться, отрывались вместе с кусками сросшейся кожи, с треском, с кровью – и исчезали? Растворялись во мгле, и уже не вспомнить ни лиц, ни запаха?

За что?

* * *

В офицерской камере гауптвахты было даже уютно. Вместо обычных, складывающихся к стене нар – два топчана. Марата обеспечили матрасом и подушкой, топили тут нормально. В туалет выводили по первой просьбе. С кормёжкой вообще всё образовалось отлично: трижды в день приносили еду из офицерской столовой. Так и растолстеть недолго: обычно приходилось перехватываться сухомяткой, и дай бог, чтобы раз в сутки.

Тагиров наслаждался отдыхом. Впервые за последние полгода не надо было куда-то нестись, спать урывками по три часа, выполнять многочисленные и очень разные прихоти отцов-командиров… Между допросами отсыпался.

Следователи задавали одни и те же вопросы. Казалось, они сами пребывали в растерянности, что делать с лейтенантом-забулдыгой. Проще всего было дать десять суток ареста от командующего армией и пинком отправить служить в Союз, в какую-нибудь дальнюю глушь, под Борзю… Но дело было на контроле самых высоких начальников, контрразведчики получали трендюлей за готовившийся под самым носом громкий теракт, и просто так с Тагировым расплеваться не получалось.