Спасти Кремль

«Кис-кис» повторилось. Карл Фридрихович обернулся. Рядом с котом стояла в ореоле солнечного света девочка в белом платье. Она наклонилась к коту, погладила его и взяла на руки.

– Гретхен! Майн готт! Ты ли это? – портной ошеломлённо уставился на лучезарную фигуру. Прошло мгновение. Поняв свою ошибку, маленький сутулый человечек вдруг всхлипнул и прошептал: – Ах, мой милый Августин… всё прошло, всё.

– Все уже уехали, – звонко сказала девочка. Она внимательно посмотрела на Карла Фридриховича и добавила на его родном языке: – Меня зовут Луша. Лукерья Раевская. Вы кого-то потеряли? Все уже уехали, – снова сочувственнно повторила она.

Карл Фридрихович покачал головой. Первоначальное сходство так поразило его, что он как-то забыл о пятидесяти годах, прошедших с тех пор, когда его обожаемая Гретхен была десятилетней девочкой.

– Нет-нет, я просто хотел посмотреть на шар. В Москве столько о нём толковали… – Карл Фридрихович спохватился и приподнял шляпу. – Имею честь представиться, Карл Фридрихович Шрёдер.

– Очень приятно, – присела Луша, наклонив головку. Откуда только что берётся, подумал бы Руся, увидев её. Зато Шрёдер подумал, что сразу видно ребёнка из хорошей семьи.

– А вы в самом деле портной? Или у вас только фамилия такая?

– В самом деле. Вы очень проницательны.

– А здесь была швейная мастерская. Я в ней работала.

– Почему же вы не поехали со всеми?

– Мне нужно было остаться в Москве. Мне нужно дождаться одного человека… А вам, случайно, белошвейка не нужна?

– Нет, мне нужна кухарка… – он с сомнением поглядел на девочку. – Где же ваши родители, фрейлейн Луша?

Луша вздохнула и серьёзно ответила: – Здесь я одна.

Кот-русак возмущённо мявкнул. Девочка улыбнулась:

– Не считая кота.

– Идём. Идём со мной. Только чур, – добавил старый немец, – на улицах говорить только по-русски. На прочих в Москве теперь могут смотреть с подозрением!

– Мы же не похожи на шпионов, – сказала Луша несколько испуганно, прижимая к себе своего мохнатого приятеля, – правда, котик?

– О, нет, только не кот. Не этот кот, – заверил её Карл Фридрихович и грустно улыбнулся.