Спасти Кремль

Распрощавшись с поручиком, Карл Фридрихович немедленно взялся за работу. Луша крутилась подле.

– А можно его на ночь убрать отсюда?

Шрёдер оторвался от кроя:

– Кого убрать?

– Этого. – Луша кивнула в сторону манекена и перешла на шёпот. – Ночью я его боюсь, Карл Фридрихович. Стоит – как живой.

– Он ведь без головы.

– А так ещё страшнее.

Луша поковыряла мизинцем плечо портновского манекена на полированной деревянной ножке.

– Днём-то он совсем не страшный, а вот ночью… Что это у него там внутри?… – И Луша замолчала, сосредоточенно ковыряя свой ночной кошмар.

– Кстати, а я надувные манекены в магазине видела, – произнесла она вдруг, и тут же закусила губу, проклиная свою болтливость.

– Надувные?? – изумился Карл Фридрихович. – Где же ты, дитя моё, видела такую диковину?

Дитя уже сообразило, что ляпнуло лишнее, и ответило как можно более невинным голосом:

– Во сне, Карл Фридрихович. Мне приснился… полный магазин надувных манекенов. Э-э-э… из тафты. Представляете? И они летали под потолком.

– Летали???

– Ага! Они были газом надутые. Летали, как аэростаты.

Шрёдер бросил ножницы и в сильном волнении начал скрести седой подбородок. Глаза его горели.

– О-о! Это же блестящая идея! Девочка моя, ты даже не представляешь… Это же… Это гениальное изобретение!

– Что? А вы что, что-то придумали? Ой, расскажите поскорее!

– Я придумал?? Мне никогда не снились летающие манекены! – с досадой пробурчал Карл Фридрихович и взялся за ножницы. Луше сразу стало ясно: порядочным людям видеть такие сны просто неприлично. Луша потупилась.

– Зато я знаю, как их использовать! – отброшенные ножницы опять брякнулись на стол.

Луша облегчённо вздохнула: разоблачения не последовало.

– Как? – искренне заинтересовалась она.

– Можно сшить шёлковый торс точно по мерке клиента! И потом обходиться вовсе без этих утомительных примерок! Постоянные клиенты будут у портного… всегда под рукой!

Карл Фридрихович взмахнул руками и принялся взволнованно мерять шагами мастерскую.

– Вот что. Нужен насос. А чем Леппих пропитывал тафту? Наверное, каучуком. Не наведаться ли нам в Воронцово?

– Карл Фридрихович, неужели вы думаете, что Наполеон не войдёт в Москву?

– Девочка моя, он вошёл в половину городов Европы. Жизнь на этом не закончится. У старого портного снова будут заказы.

Луша посмотрела на Шрёдера так, как смотрела на Федюню, когда тот уверял её, что ветер прекратится, если деревья перестанут размахивать ветками.

– С Москвой всё будет по-другому, – тихо и серьёзно сказала девочка. – Поверьте мне, я точно знаю. Здесь опасно оставаться.

Портной не отвечал. Ворчливо лязгали ножницы.