Спасти огонь

Я взгромоздился на велосипед, еще не оправившись от удара. Поднес руку ко лбу. Совсем вроде не разбил, но над правым глазом образовалась ссадина. Быстро поехал. Без приключений добрался до поворота, а там резко затормозил. Велосипед встал как вкопанный, а я опять рухнул. И порвал брюки. Я думал, сейчас ты на меня наорешь: «Ты что, болван, думаешь, ваша одежда с неба валится?» Но ты так же подошел, улыбаясь: «Все хорошо?» Я кивнул, хотя все было плохо. У меня ужасно болела коленка. «Ты быстро учишься», — заметил ты. И добавил, что тормоз нужно выжимать мягко, а изо всех сил — только в чрезвычайных случаях.

Я снова сел на велосипед. Проехал всю аллею из конца в конец. Остановившись, сумел быстро опустить ноги, чтобы велик не занесло вбок. Ты подошел, светясь гордостью за меня. «Вот это дело», — сказал ты. Ты не представляешь, как я обрадовался этим словам. Ни единого окрика, ни единого упрека. В тот вечер я не мог заснуть, потому что в ссадине на лбу стреляло, а колено жгло как огнем, но я был доволен. Очень доволен.

Третий момент счастья — первый поход в кафе-мороженое «Сибериана». Ты сам выбрал вкусы: шоколад и кофе. Объеденье. Мы вышли с мороженым и сели на скамейку на тенистой площади. Ты велел нам провести языком по нёбу: «Вы почувствуете маслянистость на нёбе». Мы послушались и действительно ощутили нечто вроде тонкого слоя сливочного масла. «Это значит, что мороженое здесь делают из настоящих сливок, а не на растительном жире, как магазинное». Мы занялись мороженым и замолчали. Только время от времени ты салфеткой промокал капли, стекавшие по нашим рожкам. Эти короткие минуты, когда мы просто молчали и смотрели на прохожих, — одно из немногих моих воспоминаний о единении с тобой.

Любопытно, что ни в одном из счастливых эпизодов моего детства не фигурирует мама. Она — едва различимый призрак моих детских и отроческих лет. Мы проводили рядом с ней большую часть дня, но я никогда не переживал подле нее незабываемых мгновений. Говорят, в Лиме всегда пасмурно, но никогда не идет дождь. Вот так я запомнил дни подле мамы — серые, дымчатые, без молний и ураганов. С тобой жизнь была бурной, словно непрекращающаяся гроза, но с неожиданными проблесками света. Ты выполнил одно из предназначений истинного отца: дарить мгновения.