Спасти огонь

Удивительно смешение рас и культур, породившее этого человека. Однажды он нарисовал нам с Хосе Куаутемоком свое генеалогическое древо. Правнук кантонцев, приехавших строить железные дороги в конце XIX века. Еще один прадед — арагонец, женатый на сирийской еврейке. Другой прадед, индеец тараума-ра, женился на чернокожей американке, отца которой линчевали в Алабаме. Как-то раз мы с тобой ходили в замок Чапультепек, и ты показывал нам картины неизвестных художников XVII века, на которых изображались расовые касты, существовавшие в колониальной Латинской Америке. «Вот они, предки Карраско», — сострил ты. Да, к его роду легко можно было бы отнести термины «волк», «поверни-назад», «летучий»^[25]. Ты, прямой потомок коренных народов, перешедших в незапамятные времена Берингов пролив, насмехался над этнической мешаниной в крови Карраско. Когда мы рассказали ему об этом, он тоже посмеялся:

«Да уж, я дворняга. Помесь чихуахуа, овчарки, добермана и болонки. — А потом пришпилил и тебя: — Зато ваш папаша — вылитый солоискуинтле^[26]. Лысый, страшный; три с половиной волосины и те торчком стоят».

Как и ты, Карраско был одержим историей. Ты специализировался на коренных народах, он — на великих переселениях. Ты изучал расы, веками сохранявшие место жительства и культуру, он — тайны изгнания тех, кто вынужден был сниматься с места из-за трагедий и нищеты. Он умел вытащить из тебя все самое лучшее. Побуждал быть точнее в теоретических выкладках, шлифовать подход. И всегда оставался спокоен. Легко улыбался, отличался щедростью и великодушием. Он не замечал, каким ты был чудовищем. Узнай он, как ты над нами издевался, — перестал бы с тобой общаться. Один раз он обнаружил синяк под глазом у Ситлалли. Ей тогда было десять, и ты ударил ее за то, что она оставила куклу на лестнице и ты споткнулся. Мы рассказали ему официальную версию: Ситлалли сама упала и стукнулась лицом о перила.