Спасти огонь

После расшаркиваний Эктор перешел прямо к делу и начал расспрашивать меня про новейшие источники энергии. Я рассказал о достижениях в геотермальной энергетике, о том, как ученые оценивают перспективы использования тепловой энергии магмы, бурлящей в сотнях метров под землей. Мы договорились вместе инвестировать в эту сферу, а также в искусственные алмазы. Он будет поставлять уголь, я буду его перерабатывать, прибыль пополам.

За десертом заговорили о литературе и кино. Их поразило, что, в отличие от большинства деловых людей, я знаю, кто такие Гуссерль, Кант, Фолкнер, Бароха, и видел десятки фильмов каннской и венецианской программы. От культуры в общем мы перешли к любимому детищу Педро — фонду, а от фонда — к его проектам в Восточной тюрьме, литературной мастерской Хулиана Сото и оригинальным текстам, написанным заключенными. Услышав слова «Восточная тюрьма», я навострил уши. «Кого-то из этих авторов стоит опубликовать?» — осторожно поинтересовался я. Ответ можно было предугадать, папа. «Да, есть такой, Хосе Куаутемок Уистлик. Отбывает пятьдесят лет за убийство. Талантливый, хотя я, честно говоря, его немного побаиваюсь», — ответил Педро.

Видимо, им и в голову не приходило, что я могу оказаться братом Хосе Куаутемока. Подобно Гэтсби, я придумал себе персонажа с альтернативным прошлым. Франсиско Рамирес сильно отличался от Франсиско Куатилауака Уистлика Рамиреса (я не хотел, чтобы мое имя в бизнесе связывали с тобой, столь противоречивой фигурой). Я попросил у них тексты упомянутого автора: «Я недавно приобрел издательство. Может, получится опубликовать» (я купил его не из любви к литературе, папа, а потому что там можно печатать политические газеты и буклеты. Нам, людям с деньгами, нужен резонанс. Мы должны контролировать, что о нас говорят). Педро сразу клюнул. На следующий день один из его телохранителей принес мне в офис коробку с ксерокопиями отпечатанных на машинке листов. Так в мои руки попало творчество твоего сына.