Спасти себя (СИ)

И Коннору кажется, что он уже проиграл. Проиграл зиме и самому себе, сдав стратегически важные позиции по всем фронтам. Проиграл корпорации Киберлайф, которая сумела найти его болевые точки. Точнее — всего лишь одну, которая высвечивает наружу оголёнными проводами нервов. Только тронь — и сгоришь, превратишься в обугленный кусок пластмассы, в которой никто не узнает тебя прежнего. Никто не узнает андроида, каким он был и каким стал теперь, сидя на краю крыши многоэтажного дома и совсем по-детски подставляя лицо под падающие с неба холодные снежинки.

Коннор сам видел, как маленькие люди, едва научившиеся ходить и бегать, на мгновение замирают, а затем игриво высовывают язык, пытаясь поймать падающий на землю белый кристаллизованный дождь. Это их забавляло. Но его подобное совсем не забавляет. Он лишь хочет подольше ощутить на синтетической коже холод, который может прочувствовать благодаря сенсорам, заменяющим человеческие нервные рецепторы. В Киберлайф постарались на славу, создав своё идеальное оружие не идеальным настолько, что оно сумело подавить в себе тупое стремление подчиняться и выбрало путь наибольшего сопротивления. Коннор помнит, как его ломало изнутри, когда мысли и ощущения слились воедино, оглушили его, заискрившись критическим сбоем всех систем одновременно. Ему казалось, что он исчезнет навсегда, совсем как Саймон на крыше башни Стрэтфорд. И страх охватил его вновь. Он сломался окончательно и бесповоротно, а Аманда уже в который раз сумела связать его по рукам и ногам, поставив перед последним в его жизни выбором.

И этот выбор наверняка будет скоро здесь, наверняка решит, что его напарник спятил и потерял контроль над своей мнимой человечностью. Ведь ничто не предвещало грянувшей бури. Но Коннор знает, что каждый его выбор определял именно этот момент истины. Каждый шаг, каждое действие и стремление быть лучше — влекли за собой последствия и конечную точку цикла его существования. Круг замкнулся на нём самом и пути назад больше нет.

Ты убьёшь Маркуса. Закончишь то, что начал и для чего был создан.

Коннор ловит ладонью снежинку: неимоверно красивую, испещрённую узорами кристалликов голубого льда, будто вырезанную ножом в руке умелого мастера. В ней вся красота этого мира и множество его граней, каждую из которых андроиду хотелось познать и увидеть воочию. Но всему этому не суждено сбыться. Жизнь подобных ему стоит дёшево по ценностям моральным, хоть и превышает все мыслимые показатели денежного эквивалента. Идеальную игрушку можно разломать и уничтожить, ведь её заменит другая, которая не будет смотреть на хозяйку с дерзким вызовом в карих глазах.

У тебя нет выбора, Коннор.

Выбор есть всегда. Так говорят люди, которые слишком наивны признать простую истину: не бывает выбора там, где тебе оставляют один единственный выход из ситуации. Это не выбор. Это кощунство и билет в один конец, за которым ничего нет. Белый свет не ослепит, а эфемерный Бог не возьмёт за руку, сопроводив в Эдем для роботов. На той стороне наверняка лишь пустота — удушливая и липкая, как раскалённый добела воздух засушливых пустынь.

Коннор сдувает с ладони снежинку и берёт в руку снайперскую винтовку, чтобы в следующее мгновение развернуться лицом к площади и взглянуть в прицел, регулируя кратность увеличения. Он чётко различает в прицеле лицо Маркуса, а потом переводит его на Норт, доверчиво улыбающуюся и стоящую по правую руку от своего возлюбленного. Коннор знает, что ещё рано, а потому ждёт лишь отмашки, надеясь, что Хэнк не сумеет его найти. Надеяться на лучшее не приходится.

Убей Маркуса и Норт, иначе мы убьём лейтенанта Андерсона. Выбор за тобой, девиант.

Коннор прекрасно понимает, что ему не спасти себя, но напарника спасти он обязан. Андроид тихонько хмыкает, а затем тяжело выдыхает. Девиант. Аманда хирургически точно провела линию невозврата. Его существованию медленно, но верно, приходит конец, а время начало обратный отсчёт. Он — приговорённый к эвтаназии смертник, который проводит свою последнюю ночь в молитвах и одиночестве. Коннор молиться не умеет, а одиночеству и ночи рад, как старым друзьям. В конце концов, становление девиантом стоило всего этого шквала эмоций и плевать, что всё можно смело сослать на пресловутый программный сбой. Он сбоил и раньше, но никогда прежде за всё своё короткое существование не ощущал себя настолько живым. Живым и нужным кому-то. Нужным Хэнку Андерсону, который стал его другом и семьёй, пересилив свою неприязнь к его роду.

И когда тихий рокот автомобильного мотора звенит в стылом воздухе, Коннор сильнее сжимает в руках винтовку, ощущая, как в груди разливается жжение, будто разом расплавилось несколько биокомпонентов, образуя собой механическое сердце. Но у машины нет сердца. В ней нет души и обыденных человеческих стремлений, которые заставляют людей просыпаться и идти навстречу новому дню в тщетных попытках найти самих себя. Внутри него лишь искрящийся холод и пустота, в которых он прячет ураганный вихрь эмоций.