Спасти СССР. Манифестация

На пару секунд в квартире воцарилась полная тишина, потом послышались легкие, все ускоряющиеся шаги. Мелкая вылетела из-за угла, замерла на миг… Рука ее дернулась было заправить выбившуюся прядку, но тут мы встретились глазами, и в следующий миг она уже тепло и доверчиво дышала мне в шею.

Меня омыло тихой радостью. На душе сразу стало правильно: легко и чисто.

Следом подоспела Софья. Посмотрела на меня удивленно:

— Приехал…

— А я тебя проглядела! — Мелкая подняла на меня счастливое лицо, — представляешь?!

Софи взглянула на нее высоко задрав брови и тяжело, напоказ, вздохнула.

— Да я на такси… Сразу к подъезду, — повинился я перед Мелкой и коснулся губами лба.

Мы еще постояли так, замерев под нечитаемым взглядом Софьи, потом Мелкая чуть шевельнулась, и я выпустил ее из рук.

Похоже, ей было не обязательно, чтобы я располагался вот совсем рядом с ней — я просто должен был быть.

— Вон, — кивнул на тяжелогруженный пакет, — привет из Ташкента. Там на дне сверток — это от бабушки. Что уж там — не знаю.

Софи тем временем принялась, глядя на наручные часики, что-то высчитывать в уме. Потом на лице ее появилось понимание, а следом и чуть ехидная улыбка:

— А, так ты, наверное, своего… — тут она споткнулась, поиграла ямочками на щечках, стрельнула глазами на Мелкую и продолжила с отчетливым нетерпением: — Ну… видел уже?

— Видел, видел, — покивал я. Лицо мое неудержимо расплывалось вширь, — то, что надо. Твоя работа?

— Да! — громко выкрикнула она и вдруг высоко подпрыгнула, а потом раскинула руки в стороны и закружилась, запрокинув голову к потолку, — получилось, получилось, получилось! — резко остановилась и воскликнула с радостным азартом, — вот прямо сегодня, наконец, и получилось!

— Извини, — я виновато посмотрел на Мелкую и развел руками, — не мой секрет.

— Да хоть бы и твой, — небрежно отмахнулась она и наклонилась за пакетом, — пошли на кухню, суп готов. С фрикадельками.

— Повезло тебе, — удивленно покачала головой Софья, глядя ей вслед, а потом неожиданно призналась: — Я бы из тебя всю кровь выпила. Всю-всю-всю…

— Ну, какие твои годы, — утешил ее я, — еще выпьешь, — подождал, пока глаза у нее изумленно распахнутся, и уточнил со смешинкой: — Из кого-нибудь.

Софьино лицо внезапно полыхнуло жаром.

— Негодяй, — надулась она после короткой заминки и, добавив патетики в голос, воскликнула громче: — нет, какой негодяй! — потом приблизилась ко мне почти вплотную и, возбужденно блестя глазами, прошептала, торопливо и требовательно: — И как отец?

— Раздавлен и растерт, — тихо-тихо сказал я нетерпеливо переминающейся девушке, — маму теперь любит — аж сам не свой. Не знаю, как тебе это удалось…

— А я расскажу! — она с готовностью заломила руки у груди. Ей было явно невтерпеж.

Я стер с лица улыбку и сказал серьезно:

— Спасибо, синеглазка. Для меня это было очень важно.

— О! — с нее словно сдуло дурашливость. Она отступила и чуть склонила голову на бок, как будто к чему-то прислушиваясь. Помолчала, потом произнесла с каким-то удивлением: — Для меня, оказывается, тоже.

— О! — невольно повторил я. Задумчиво потер подбородок и спросил: — Но ведь это неплохо?

Софья зашарила взглядом по полу. В голосе ее появилась неуверенность:

— Возможно… — пробормотала она и повторила: — Возможно… — потом вскинула голову и сказала, словно бросаясь с кручи: — Знаешь, в прошлый раз мне после такого было очень больно.

— Понимаю, — я на секунду прикрыл веки и поморщился, — представляю. Со мной тоже может быть плохо. Но не так.

Софи посмотрела на меня в тягостном недоумении, словно сомневаясь в правильности услышанного. Пару раз недоуменно моргнула, а затем вдруг порывисто шагнула ко мне и схватила за ворот.

— Девятый класс, говоришь? — через силу усмехнулась мне в лицо и многозначительно добавила: — Ну-ну.

Я еще раз поморщился, теперь досадливо, и промолчал.

Софья отпустила мою рубашку, тряханула головой и воскликнула, негромко и с горечью:

— Нет, ну почему? Почему у меня никогда не бывает просто?!

На кухне призывно загрохотала посуда.

— Морозим тему, — сказал я твердо, — а еще лучше — закрываем. Ты можешь, — я поднял руку и уперся указательным пальцем ей в ямку между ключицами. Там было неспокойно. Я повторил: — Ты можешь на меня опираться. В этом я не подведу.

Она заторможено кивнула.

— Все, — подвел я черту, — остальное расскажешь после ужина.

Суп был хорош, а Софья молчалива. Первым делом я убедился, что у Мелкой все в эти дни было хорошо: ни отчим, ни милиция на горизонте не появлялись. Тренировочный выезд отряда под Красное Село прошел весело. А еще она открыла для себя рассказы Джека Лондона и теперь глотала их взахлеб, но до "Мексиканца" пока не добралась. Я выслушал с полуулыбкой, но поставил себе на вид вернуться к этому позже. Это будет хороший повод поговорить о моей тревоге: подслушанное мне не понравилось. Сейчас же я просто плюнул на все и отдыхал, откровенно любуясь Мелкой.