Спектор.indd

Не может парить и творить.

Смогло взрастить прямую речь.

Безумные чувства и магию слов,

Сплетая в суровую нить,

* * *

Суровая жизнь, где любовь и стихи

Давай не думать о плохом,

Легки, даже если всерьёз,

Страницы дней листая.

Дарует лишь тем, кто как все дураки,

Пусть даже, словно птица, в дом

Мечтают, не чуя угроз.

Влетает весть лихая.

64

65

* * *

* * *

Мамонтов сгубила доброта,

В небесную высь

Что была с их мощью соразмерна.

по наивности, видно, стремлюсь,

А мораль истории проста:

В пространство от счастья

Видимо, лишь сволочи бессмертны.

до пятого времени года.

И пусть заблужусь, ошибусь, ушибусь.

Я им шлю негромкий свой привет

Ну и пусть.

Прямо в дебри мусорного бака…

Но вдруг приоткроется

Мамонтов уже так долго нет,

тайна вещей и природы.

Вымирать и вам пора, однако.

Где вещая память пророчит,

пугая меня,

* * *

Там чьи-то следы — к облакам,

Зима обживает пространство

навека, сквозь погосты.

И делает призрачным время,

Там пятое время не года,

Прозрачность его сокращая,

а жизни, маня,

И свет умножая на мрак.

Зовёт и меня в эту высь,

И сквозь неизбежность прощаний

где не падают звёзды.

Я вместе с пространством, со всеми

Скольжу, как снежинка по краю,

От тайны всего лишь за шаг.

* * *

Заводской трубы погасшая сигара —

От тайны рожденья и смерти,

Это время «некурящих» городов.

В которой любовь без ответа,

Вместо дыма или пара — тень «пиара».

В которой вопрос, как надежда,

И ещё — майданный пар орущих ртов.

А память слоёна, как снег.

Справедливость ныне — в кошельке гордыни,

Зима, как воскресшая жертва,

А забывчивость наивностью зовут.

Вернёт свою призрачность лету,

В небеса восходят трубы в Украине,

Где эхом пространства забрезжит

Под безмолвный и бездымный свой салют.

Рассвет, как любовь, не для всех.

66

67

* * *

ЖИЗНЬ, КАК СОБАКА, ВОЕТ НА ЛУНУ

Понимаешь, какие дела —

Пахнут кровью чужие пророчества.

Хочет светлой прикинуться мгла,

* * *

А вот свету быть мглою не хочется.

Когда прилетают снаряды,

Понимаешь, забытые сны,

То ангелы — улетают.

Возвращаясь, не ведают промаха.

Эхо их хрупких песен

Мгла становится тенью войны,

Дрожит, отражаясь в кострах.

И витает над ней запах пороха.

Снаряды взрываются рядом,

И все мы идем по краю

Последней любви, где свету

* * *

На смену приходит страх.

Эта пуля не убила меня —

Снаряды летят за гранью,

Она потеряла силу,

Где нет доброты и злобы,

Словно пятак, что катился, звеня,

Где стало начало финалом,

И, вдруг, замолчал постыло.

Где память взметает сквозняк.

Вновь позднее стало ранним,

Пуля в аорту летела, и, всё ж,

И ангел взмолился, чтобы

Сердце стучится — промашка…

Вернулась в наш дом надежда,

Есть ещё ложь, как предательский нож,

Но, прежде, чтоб сгинул мрак.

И рядом — душа нараспашку.

* * *

Все уже не может быть, как прежде.

Смолкли прошлой жизни голоса.

Взорванной, расстрелянной надежде

Выпала дорога в небеса.

“До” и “После” — страхи и тревоги,

Как у деда, позже — у отца…

Тень войны — у самого порога.

Тень беды — с начала — до конца.

68

69

* * *

* * *

Город захвачен в плен

Поезда сюда не идут.

Временем сорванных крыш,

Время пятится в шепот: «Прости…»

Где от упавших стен

Это взорван былой маршрут,

Стонет подавленно тишь.

Это ранена память в пути.

Время нежданных мин

Только мины влетают в дом,

Взорвано крахом идей.

Где испуг — у друзей в голосах.

Город один на один

С эхом немых площадей.

Просто город пошел на слом

Вместе с эхом в немых небесах.

* * *

И никак не замкнутся в круг

Стихи не убеждают.

Обесточенные провода…

Побеждает

автомат.

Поезда, позабыв испуг,

И правда стремительно

Подъезжают к вокзалу «Беда».

теряет

силы.

Ты, кажется, верил в победу,

загадочный

брат,

* * *

Не зная, что память

Вот замысел, неведомый уму, —

расстреляна

с тыла.

Врагами назначать в своем дому

Друзей, соседей, отправляя всех

Прицелы не сбиты,

Прямой наводкой, позабыв про грех,

и тлеет огонь баррикад,

Прямой наводкой в злые небеса,

Не мёртвые души

Сквозь детские, бездонные глаза,

идут

на погосты.

Живые уходят туда,

Не ведая, что другом бывший враг

и пути нет назад.

Уже готовит твой небесный шаг.

И даже в стихах всё

И вновь, который век, кровит венец.

смертельно

не просто.

И стынет кровь под взрывами сердец.

70

71

* * *

Еще она учится лгать

Увидь меня летящим,

Ей правда — как в горле кость.

но только не в аду.

А злость ее злая мать.

Увидь меня летящим

Я ненавижу злость.

в том городском саду,

Где нету карусели, где только тьма и свет…

Увидь меня летящим

* * *

Там, где полетов нет.

Уже и небо почернело, как река,

На дне которой илом — наши даты.

И в черном небе — дети и солдаты,

* * *

Тень самолета или птицы, облака, —

И жизнь коротка,

И не вечно искусство,

Века, где Слово, падая, возносит тьму,

Под взрывом фугасным

И назначает черное быть белым.

Летящее вдоль бытия.

Где кровью пишется судьба. Не мелом.

Ушедшего времени

Где снова сумрачно и сердцу, и уму.

Мысли и чувства,

Музейную гордость

Калечит эпоха моя.

* * *

Разорваны в клочья

Добро и зло меняются местами.

Картины и люди.

Не разобрать, кто прав, кто виноват…

Послание ада

Из ненависти облако над нами,

Несет в себе каждый снаряд.

Из облака — не дождь на ниву — ГРАД.

Музеи не плачут

Откуда эти бешенство и злоба?

Под залпы орудий.

И гибельный, безжалостный сквозняк?

А люди сквозь вечность