Спектр

Шеали упал только на четвертой пуле. Подергался – и остался покачиваться на воде лицом вниз. Клинки один за другим выскальзывали из его пальцев и опускались на покрытое песком дно бассейна.

Недобитый птенец, мелко дрожа, замер под осыпающимися струями воды. Остальных птенцов вытаскивали из бассейна взрослые шеали.

“Ты жив?” – совершенно автоматически спросил Мартин птенца. Во взгляде маленького существа появился проблеск разума – и птенец медленно повел крыльями:

“Я жива. Я же говорила – я девочка”.

Мартин только покачал головой. И решил, что спасение любознательной собеседницы стоило безрассудства.

Сзади призывно затрещали шеали. Мартин обернулся – и обнаружил парочку полицейских… во всяком случае – шеали, вооруженных огнестрельным оружием.

“Убери оружие. Иди с нами” – сообщил один из шеали. Немного косноязычно – видимо, фраза была заученной, туристическим он не владел.

Мартин медленно выбрался из бассейна. Хорошо хоть, что не потребовали бросать оружие… это обнадеживает…

Уже отойдя вслед за полицейскими на порядочное расстояние от фонтана, Мартин обернулся.

Из бассейна вытягивали безжизненные тельца птенцов. Труп спятившего шеали тоже достали – и сейчас не меньше десятка взрослых шеали ожесточенно рвали его клювами и руками в клочки.

А под падающими струями фонтана по-прежнему стояла девочка шеали и смотрела ему вслед.

4

Допрос был недолгим и походил скорее на исполнение каких-то ритуальных формальностей. Безукоризненно вежливый шеали попросил Мартина подробно изложить все его действия – с момента, когда Мартин увидел “шокированного разумом”. Таким, несколько выспренним термином, полицейский называл затеявшего бойню безумца.

Мартин попытался было изложить и мотивы своего поведения – как вначале он не понял происходящего, как испугался за беззащитных птенцов, как попробовал отвлечь убийцу… Но полицейский дал понять, что эти детали его совершенно не интересуют. Только факты. Последовательность действий. Встал, побежал, прыгнул, крикнул, выстрелил…

– Видеть, слышать, ненавидеть… – пробормотал Мартин и принялся размахивать руками, излагая “факты и только факты”. Полицейский благосклонно кивал. Честно говоря, страха Мартин не испытывал. Может быть, оттого, что уютный кабинет в полицейском участке, уставленный цветами, с широченными окнами, выходящими, конечно же, на храм, никак не напоминал мрачное узилище.

“Все правильно и подтверждено свидетелями”, – сказал полицейский, дослушав Мартина. – “Народ Шеали не имеет к вам претензий”.

Мартин понимающе кивнул. И даже подумал, что народу Шеали стоило бы выразить ему благодарность – за обезвреженного маньяка.

“Шокированный разумом был болен?” – спросил он.

“Да” – подтвердил полицейский. – “Он был болен разумом”.

“Хорошо, что я оказался рядом” – глубокомысленно сказал Мартин.

“Плохо” – отрезал полицейский. – “Шокированный разумом происходил из глухой горной деревни. Он никогда не видел Чужих. Когда взгляд его упал на вас, сидевшего на скамейке словно настоящий шеали, внутренний мир шокированного разумом взорвался. Он не знал, как вести себя в данной ситуации. При нем были ритуальные клинки, но он счел вас слишком опасным и не решился вступить в бой. Вместо этого древние инстинкты подсказали ему неправильную в данном случае модель поведения – убить несколько птенцов и убежать, пока хищник пожирает тела”.

Мартин сидел как оплеванный. Хватал ртом воздух.

“Вы не виноваты” – сообщил полицейский. – “Виноват староста деревни, выпустивший шокированного в город без предварительной подготовки. Он понесет наказание”.

“Я не знал…” – сказал Мартин.

“Разумеется. Вы не виноваты”.

И все-таки Мартин чувствовал себя виноватым. Вспоминал желто-зеленый пух, прибиваемый струями фонтана, розовую воду, застывшую девочку шеали… Он помотал головой, отгоняя воспоминания. Все, проехали. Было и не было. Надо жить дальше. Мартин сказал:

“Вы могли бы мне помочь? Я ищу женщину своей расы, прибывшую на Шеали неделю назад. Вот ее фотографическое изображение…”.

“Это потребует времени” – ничуть не удивившись просьбе, ответил полицейский. “Приходите к вечеру”.

Мартин кивнул. Сказал:

“Я ухожу. Я приду вечером. Спасибо вам”.

“Не забудьте документ на птенца” – полицейский протянул ему картонный кругляш, исписанный мелкими строчками.

“Что это за документ?” – удивился Мартин.

“Ваше вмешательство спасло птенца, который неизбежно должен был погибнуть. Теперь этот птенец не принадлежит нашему городу. Он – член вашей стаи”.

Мартин протестующее вскинул руки, слишком поздно сообразив, что на жестовом туристическом это обозначает предельную степень восторга.

“Постойте! Мне не нужен птенец шеали!”

“Он уже не принадлежит городу. Он – ваш”.