Спектр

Как и маленький ковбой. Он сидел на краю корыта, свесив ноги, и перезаряжал револьвер. Мартин подумал, что ему хватило одного-единственного барабана патронов.

— Силён, — только и сказал Мартин. — Ты в порядке, Ира?

— Угу, — выбираясь из-под стола, отозвалась девушка.

Претензий за самовольное спасание она не предъявляла, и на том спасибо.

Мартин пошёл к дверям. Прежде чем выйти, окликнул ковбоя:

— Это я, Мартин! Не стреляй!

— Да я вообще стрелять не люблю, — отозвался ковбой.

Мартин вышел и несколько секунд разглядывал поле боя.

Осколками посекло фонарный столб и разбило плафон — вот откуда был звук бьющегося стекла. Но лампочка наперекор всему светила, заливая белым сиянием четыре окровавленных неподвижных тела.

— Сильно, — только и сказал Мартин. — А ты в порядке?

— Почти, — философски отозвался ковбой. Похоже, его всё-таки зацепило, и не один раз, — он весь был в крови, но на ноги встал крепко, будто и хмель сошёл. Печально оглядевшись, ковбой сказал: — Это ничего не меняет… придут другие.

Мартин колебался, не зная, что делать. Этот человек был преступником, но Мартин не знал, в чём его обвиняют, и не имел никаких ордеров на арест.

— Тебе следует покинуть планету, — посоветовал он.

— Ясное дело, — выцарапывая из замшевой рубашки мелкий осколок, ответил ковбой. — Надо же, на излёте зацепило…

За плечами Мартина появилась Ирина. Охнула. И быстрым шагом двинулась к ковбою.

— Вас надо перевязать…

— Девочка, держись от меня подальше… — попытался увещевать её ковбой, но Ирина уже доставала из кармана перевязочный пакет.

Запасливая девушка. Мартин вздохнул, прикидывая, не изменит ли она своего решения после случившегося? Вряд ли. Скорее отправится в путь с маленьким ковбоем. Девочки в её возрасте любят романтику.

И в этот миг из темноты выступил ещё один человек. Среднего роста, небогатырского телосложения, вполне интеллигентного вида, но тоже с револьвером в руках.

— Ты не уйдёшь, — негромко сказал он, целясь в ковбоя.

— И ты? — как-то растерянно спросил ковбой.

Видимо, они были знакомы.

— И я, — согласился интеллигент, нажимая на спуск.

В один миг случилось очень много всего.

Лысый ковбой, немыслимо извернувшись, выхватил из кобуры револьвер и начал стрелять. Пули охотника за наградой уже рвали его тело — Мартин видел вылетающие со спины кровавые клочья, а он все палил. А меж них, раскинув руки, бросилась Ирина с криком: «Не стреляйте!»

Мартин даже не успел поднять карабин — так быстро и неожиданно все произошло. Когда он прицелился, мишеней уже не осталось.

Ковбой и Ирина Полушкина лежали рядом. Интеллигентный охотник за наградой — в сторонке, на границе света и тьмы.

— Твою мать… — пробормотал Мартин, подбегая к Ирине.

Девушка была мертва… точнее, умирала именно в это мгновение. Три пули вошли в спину, две — в грудь. На губах пузырилась кровь, из глаз медленно уходила жизнь. Чувство дежа-вю оказалось столь острым, что Мартин даже побоялся её коснуться. Вместо этого склонился над ковбоем — тот был ещё жив. Смотрел на него печально и горестно, что-то шептал. Мартин нагнулся, придержал умирающему голову и услышал:

— Это… это я девочку зацепил?

— Нет, — не колеблясь, соврал Мартин. — Это охотник.

В глазах ковбоя явственно мелькнуло облегчение, но он прошептал:

— Всё равно… зря она… Мартин, кончаюсь я…

— Лежи спокойно, — велел Мартин. — Сейчас вызовут врача.

— Пусть на могиле… напишут… тут лежит… — Он глубоко и часто задышал, вздрогнул и обмяк.

Мартин поднялся. Руки были в крови. В душе — пустота.

Как же так? Что за нелепость? Беглый преступник, с которым сдружилась Ирочка, эти упёртые охотники за наградой, эта чудовищная перестрелка…

А он-то, он-то сам хорош! Расслабился, выпустил подопечную из-под контроля!

— Стоять, бросить оружие, руки за голову! — рявкнули из-за спины, и Мартин узнал голос шерифа Глена.

Ну да, американская кавалерия всегда успевает вовремя…

Руки Мартин поднял безропотно, и даже совершенно ненужный удар прикладом под ребра принял с мученическим удовольствием.

5

Отпустили его только утром. Гремя ключами, Глен отпер решётчатую дверь камеры, в которой коротал ночь Мартин, буркнул:

— Пошли…

Уже по тому, как шериф себя вёл и как спокойно повернулся спиной, Мартин понял — обвинения с него сняты.

Они вышли из короткого коридорчика, решёткой разгороженного на четыре камеры — все пустовали, преступность на Прерии-2 явно была невысокой. В своём кабинете Глен, шумно сопя, снял с Мартина наручники, спросил:

— Претензии есть?

— Честно или по совести? — спросил Мартин.

— Вы, русские, все психи, — искренне удивился Глен. — В чём разница-то?

Мартин улыбнулся:

— Честно — претензии есть. А по совести — нет. Я на вашем месте вёл бы себя точно так же.

Шериф некоторое время пытался понять, потом покачал головой:

— Ладно, нет и нет. Жалобы писать будешь?

— Нет, — покачал головой Мартин. — Я же говорю — по совести претензий не имею.

Глен махнул рукой:

— Садись… сыщик.