Спекулянтъ

— Честно говоря, я давно уже не воспринимаю вас как юношу, — со всей серьезностью ответил Нобель. — Глаза видят одно, а сознание — другое. Мне кажется, что передо мной вполне зрелый мужчина. Что касается вашего неожиданного взлета, то история знала немало таких примеров. Возьмите, к примеру, Ломоносова. Молодой человек из глухого уезда стал величайшим ученым. Так что, ничего удивительного я здесь не вижу.

— Ломоносов… при чем здесь он?

— Вы так и не решились назвать главную причину.

Это не было вопросом. Просто утверждение.

Денис задумчиво покрутил в руках бокал с коньком и спокойно посмотрел в светлые глаза:

— Я родился в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. В стране, которая называлась Советский Союз.

Нобель покачал головой и иронично улыбнулся:

— Я должен вам верить?

— Через шесть лет Япония объявит войну России. Через двадцать — империя прекратит свое существование.

Это был не ответ. Так, констатация факта.

— Через три года будет вручена первая Нобелевская премия.

Швед заметно вздрогнул. Завещание дяди еще не было опубликовано, и знать его содержание Денис никак не мог.

— Откуда вы знаете?

— Я только что объяснил.

Наступило молчание. Гостя вновь покинула его уверенность. Густые брови нахмурились, а борода подверглась нещадному истреблению. Наконец, он негромко промолвил:

— Допустим, что я вам поверил. И что дальше?

— Через полгода начнется кризис. — Денис достал из кармана платок и промокнул капли пота, выступившие на висках. — В Европе он закончится быстро, у нас продлится до самой войны, которая отбросит экономику страны далеко назад. Из этой ямы мы выбраться уже не сможем.

— Революция?

— Да. Мятежники расстреляют императора и его семью. Вы вернетесь в Швецию.

Нобель рывком встал с кресла и возбуждено прошелся по гостиной. Несколько раз затянулся потухшей трубкой и снова вернулся на место.

— Что вы предлагаете?

— Объединить усилия. Я хочу предотвратить войну, но одному это может оказаться не под силу.

— Империя прогнила, Денис Иванович. Даже если удастся задуманное вами, это не выход.

Денис снова взялся за коньяк: разговор давался ему нелегко.

— Многое будет зависеть и от нас с вами, Эммануил Людвигович. Игра пойдет ва—банк. Если мы выиграем, то возможности наши возрастут многократно. Если проиграем — то лишимся всего.

— Вы говорили про кризис. Значит, наше обязательство перед вами теперь не имеет смысла?

Нобель говорил о соглашении с Рокфеллером, согласно которому они должны были уронить цены на сырую нефть. Денис согласно кивнул головой:

— Падающие рынки сделают все за вас. Сейчас надо срочно переводить все свободные активы в золото. Более того, когда начнется кризис, мы должны ускорить падение.

— Для чего? И как мы это сделаем? — голос сорвался на высокую ноту. На бедного шведа слишком много свалилось за сегодняшний вечер.

— Пресса, слухи, — лаконично ответил Денис. — Этого будет вполне достаточно, чтобы спровоцировать обвал. Чем быстрее будет достигнуто дно, тем скорее начнется восстановление рынков.

О том, что при этом глубина окажется большей, он говорить, по не стал.

— Что еще?

Напряжение в разговоре нарастало — речь шла не о мелочах.

— Когда падение достигнет финальной стадии, начнем приобретать подешевевшие активы. Нефтяные промыслы, угольные копии, золотодобывающие компании… не важно. На втором этапе, под залог предприятий, начнем скупку акций европейских компаний.

— И что нам это даст?

Денис поднялся с кресла и, достав с книжной полки несколько листков бумаги, молча положил их на столик. Некоторое время гость внимательно изучал текст, написанный торопливым, неразборчивым почерком. Страховка никогда не бывает лишней, и в этот раз услуги стенографистки востребованы не были.

— Это самоубийство, Денис Иванович, — ошеломленно посмотрел на него Нобель. — Нам этого не простят!

— Умоются и утрутся! — жестко ответил он. — У них не останется выбора!

— Мы разрушим все финансовые рынки Европы. И другие государства пострадают не меньше.

— Разрушим, если не они согласятся на наши условия.

— Как вам только в голову это пришло?

В голосе гостя слышалось неподдельное уважение. В хитросплетениях финансовых войн он разбирался отлично.

— В моем времени, — Денис подчеркнуто выделил фразу, — в тысяча девятьсот двадцать девятом году в Америке разразился кризис, названный впоследствии Великой Депрессией. Рынки росли как на дрожжах и все решили, что наступила эпоха всеобщего благоденствия. Простые вкладчики несли свои сбережения, закладывали дома, брали кредиты. На местные рынки устремились деньги со всего мира. В один прекрасный момент пузырь лопнул и похоронил под собой добрую часть экономик всей планеты…

Лопнул — слово стало ключом, открывшим ларчик с идеей. Нобель об этом, естественно, не знал.

— В финальной части вашего плана сценарий выглядит несколько по—другому, — заметил Нобель.

Денис согласно кивнул головой :